«Он атакует!» — воскликнула Астарта предупреждая.

Всё, что я успел сделать — подскочил к Минакуро и накрыл нас обоих щитом.

Демон выстрелил потоком черноты, тьмы, какой-то смертоносной пыли. На пару секунд мир вокруг исчез во тьме. Дар внутри задрожал от натуги, но щит выдержал.

Тьма исчезла. Исчез и демон. Только затрещавшие перекрытия общежития, готовые обвалиться на нас. Момо снёс всю комнату, стены, кусок пола и кусок потолка, едва не обвалив пол следующего этажа. И, если я ничего не сделаю, обвал всё же будет.

Заклинание сплетается с некоторой натугой. Виски сдавливает болью, но структура выстраивается, наполняясь силой. Через несколько секунд четыре колонные вырастают на глазах, предотвращая разрушение.

«Астарта! Где он?!» — мысленно кричу, добавляя вопрос волевым давлением.

Демон дрожит в глубине.

«Я… Не… Знаю… Не… Чувствую…» — отвечает она, проминаясь под моей волей.

Я закрываю глаза, мысленно ругаясь. Знаю, что нужно сделать. Знаю, что это очень плохо кончится. Знаю, что не могу нормально соображать от усталости. Но я не могу его упустить!

«Астарта. Попробуешь ещё раз бросить мне вызов — я вытрясу из тебя остатки личности» — предупреждаю я.

И снимаю все волевые оковы, выпуская тварь на свободу. По дару прилетает удар от высвобожденной силы. Я прямо чувствую, как Астарта будто расправляет затёкшие крылья, сопровождая всё это глубоким свободным вдохом.

«Слушаюсь… Хозяин!» — прозвучало настолько сладострастно, с таким фальшивым повиновением, какое могла изобразить проститутка, желая, чтобы её побыстрее отшлёпали за непослушание. — «Дела совсем плохи, хозяин, если ты приводишь такие сравнения!»

«Действуй уже!» — огрызнулся я, успев отвыкнуть от неё.

Впрочем, зря. Она уже действовала. Усталость исчезла, подавленная вливанием силы в мускулы. Я поднялся и оглянулся, потому что вечерний сумрак мне больше не мешал. Я видел всё, в том числе и следы на земле. Следы приземления Момо после прыжка, как и следы его бега по мягкой земле газонов.

Подхожу к краю и оглядываюсь. Я готов броситься в погоню, потому что где-то на грани ощущений я улавливаю нечто, пока неясное, но отчётливое. Улавливаю присутствие поводыря. Спрыгиваю на землю, оставляя глубокие следы, но не обращаю внимания. Не обращаю внимания на изменившиеся руки, покрывшиеся прожилками истекающей силы, раздувшиеся, посеревшие. Не обращаю внимания на заострившиеся зубы. Я знал, на что иду. Подсознательно знал, что произойдёт, когда грань между мной и Астартой истончится до практически полной проницаемости.