На среднем мониторе дрожащее изображение показывало штурмовой отряд, поднимающийся по расселине на склоне горы к древним развалинам наверху. Это изображение поступало с камеры, закрепленной на каске у Берна, снова предоставляя Рафи возможность наблюдать за происходящим в реальном времени.

Он развернул кресло к Кай Куочитс, сидевшей на скамье рядом с одним из боевиков Берна. Девушка угрюмо смотрела прямо перед собой, скрестив руки на груди. Очевидно, все еще взбешенная коварством Рафи, Кай не произнесла ни слова с тех пор, как они покинули пуэбло после стрельбы по двум пожилым индейцам хопи. Рафи поморщился. Он вынужден был признаться самому себе, что эта неоправданная жестокость не в его стиле. К тому моменту он был измотан долгой дорогой к уединенным хижинам в горах, и его вывела из себя эта проклятая старуха, наотрез отказавшаяся отвечать. Но сейчас у него уже не оставалось никаких сомнений в том, что пожилая пара действительно ничего не знала.

Напрасная возня.

И если бы девчонка не вела себя так упрямо, Рафи швырнул бы ей кость, но сейчас у него не было желания перед нею оправдываться.

Пусть дуется сколько хочет.

Рафи развернулся назад к мониторам. Группа Берна поднялась на вершину горы и направилась туда, где спутник в последний раз видел Пейнтера Кроу, скрывшегося в другой расселине на противоположной стороне. Невысокое разрешение не позволяло рассмотреть подробности.

Проследить за директором «Сигмы» оказалось совсем нетрудно. Несколько звонков кому нужно, несколько разговоров — и дело было сделано. Упростило все и то, что Пейнтер запросил разрешение на посещение заповедной зоны в Управлении национальных парков. Разумеется, никакие фамилии названы не были, но сколько еще групп из трех человек собиралось направиться в глубь пустыни, да еще и с собакой? Описания совпали, и через связи семейства Сен-Жермен в научном сообществе Рафи смог получить доступ к геофизическому спутнику и наблюдать за пустыней в окрестностях пуэбло «Трещина в скале».

Затем два вертолета вылетели на место из пустынного района в северной части национального парка. Группа Берна высадилась в миле от плоской горы и направилась дальше пешком.

Рафи склонился ближе к экрану.

— Где же сейчас этот твой chiant[24] дядя? — прошептал он, обращаясь к монитору.

Наблюдая за тем, как Берн с изяществом атлета прыгает с камня на камень с рюкзаком за плечами и автоматической винтовкой в руках, Рафи ловил себя на том, что непроизвольно с завистью трет себе бедро. Сделав над собой усилие, он стиснул пальцы в кулак. Ему приходилось довольствоваться лишь тем, чтобы жить через других. Чем Рафи и занимался сейчас. Если он смотрел на экран пристально, отключая все прочие органы чувств, ему на какие-то краткие промежутки времени удавалось стать Берном.