«Нет… разве такое может быть?»
На ледяном полу заплясали тени. Направив луч вверх, Хэнк увидел в отверстии Пейнтера и Ковальски, смотрящих на него.
— Вы не ушиблись? — спросил запыхавшийся Пейнтер, не скрывая своего беспокойства.
— Нет, но вам, пожалуй, лучше самому спрыгнуть сюда. Даже не знаю, можно ли это трогать.
Пейнтер недоуменно поморщился, но Хэнк замахал рукой, призывая его спуститься вниз.
— Ну хорошо, — уступил Пейнтер. Он повернулся к своему напарнику. — Ковальски, принесешь веревку и спустишь ее нам.
Когда великан ушел, Пейнтер свесился вниз и ловко спрыгнул в затопленную льдом комнату.
— И что вы нашли, профессор?
Хэнк обвел рукой стены.
— Это кива, духовный центр поселения анасази. По сути дела, церковь. — Он направил луч света вверх. — Их устраивали вот в таких колодцах. Отверстие, через которое попали сюда мы с вами, называется сипапа; для анасази оно олицетворяло то мифическое место, где их предки впервые поднялись в мир.
— Все это очень интересно, но к чему этот урок религии?
— Чтобы вы поняли: анасази хранили здесь самое дорогое, что у них было, в качестве подношения богам. — Профессор провел лучом фонаря к самой большой нише. — Полагаю, этот предмет — именно то, что воры похитили у таутсее-унтсо поотсеев, то, что стало причиной гибели анасази.
Пейнтер шагнул к нише, добавляя к свету фонарика профессора луч своего фонаря. Впрочем, этот предмет не нуждался в дополнительном освещении. Он ярко сиял, не тронутый ржавчиной, покрытый лишь тонким слоем наледи.
«Поразительно…»
В нише стояла золотая ваза высотой около полутора футов, увенчанная изваянием волчьей головы. Крошечный бюст был выполнен в мельчайших подробностях, от стоящих торчком ушей до шерсти на загривке. Даже глаза, казалось, готовы были вот-вот моргнуть.
Опустив луч света ниже, Пейнтер увидел знакомые письмена, четкими ровными рядами высеченные на поверхности сосуда.
— Это те самые надписи, которые мы видели на золотых пластинах, — заметил Пейнтер.