– Мать твою, – пробормотал я, подняв глаза к дыре в потолке.

– Карл?

– Пончик, у нас есть выбор. Спасать себя. Или попытаться спасти Катю и ещё восемьдесят человек. У меня есть идея, хотя, возможно, она не сработает. Нужно решать. И быстро.

– Я… ну… не знаю, – проговорила Пончик, оглядываясь по сторонам. Она как будто сдулась у меня на плече. – Надо попробовать спасти остальных. Так будет правильно.

Я не ответил. Просто поднял руку и почесал кошку по шёрстке. После чего поднялся по лестнице.

Мы вернулись в комнату. Ремекс оставался в углу. Его глаза были закрыты. Судя по всему, он угасал.

– Вы вернулись, – произнёс он, не открывая глаз. – Приветствую конец дней.

Кристалл душ парил посреди комнаты. Он вибрировал. Из него больше не исходили световые усики, а также большая река, лившаяся в комнату внизу, и золотой поток, впадавший в Ремекса.

Красный хронометр обратного отсчёта висел над камнем и показывал четыре минуты тридцать секунд.

Я вытащил из своего ивентаря игрушку-бини от мисс Пушинки. Её нетрудно было найти. Кимарис, мягкий конный боец, попал на самый верх, когда я рассортировал содержимое инвентаря по ценности.

Вторым пунктом оказался стеклянный ящичек, в котором хранился воинственный всадник. Дверца маленькой коробочки была не заперта. Маленькая дверца на петлях, удерживаемая в закрытом положении хлипким с виду крючком и болтом с проушиной.

Я открыл дверцу и убрал куколку обратно в инвентарь. И быстро осмотрел ящичек.

Футляр Стеклянного жнеца из Шеола^[112].