Я и не рассчитывал, что это сработает. Я глубоко вдохнул и, сжавшись, выпустил из пальцев футляр. Он пролетел вниз несколько сантиметров и остановился, так как самоцвет внутри желал продолжать парить в воздухе. Он вибрировал всё сильнее, и по боку футляра пошли трещины. Описание, согласно которому футляр защищает содержимое от «многих» видов воздействия, не давало уверенности в исходе моих действий. Магический взрыв, который должен был опустошить сорок пять квадратных километров Подземелья, наверное, стоял довольно высоко в перечне тех видов насилия, которые могли уничтожить эту защитную оболочку.

Хронометр давал нам ещё две с половиной минуты. Ничего даже близкого к тому времени, которое нам потребовалось бы, чтобы покинуть опасную территорию.

– О мои боги. Карл, это подействует? – спросила Пончик.

– Я не знаю. Сомневаюсь. Но стóит попробовать. – Я сделал паузу. – Пончик, прости. Мне следовало поделиться с тобой своей идеей, прежде чем принуждать к выбору.

Кошка как будто рыкнула.

– Ты вечно ведёшь себя так, как будто это я упрямая. Но тебя, Карл, когда ты что-то надумаешь, переубедить невозможно. Тебе не за что просить прощения.

Я в изнеможении опустился на землю. Пончик прыгнула на моё бедро, и мы замерли, глядя на повисший в воздухе стеклянный футляр.

Ремекс в углу раскачивался взад-вперёд и приговаривал:

– Я иду, сын. Уже. С минуты на минуту. Я иду. Я так по тебе скучал. Я иду.

– О чём это он? – спросила Пончик.

– Он был когда-то обходчиком, – ответил я. – Десяточником – так он себя назвал. Догадываюсь, это означает, что он побывал на десятом этаже. Думаю, он был знаменитым обходчиком. Этим объясняется число твоих просмотров.

– Карл, я не хочу становиться неигровым. Это ведь не будет иметь значения, если мы умрём?

Я почесал ей голову. Сорок пять секунд.

– Я тобой горжусь. Ты это знаешь?

– Почему?

– Ты выросла. Ты беспокоилась за Катю. Ты её даже не знаешь, а пообещала позаботиться о её безопасности. Мой первый порыв был – бросить её.

Пончик рассмеялась.

– Я просто не хочу, чтобы Хекла на нас сердилась. У нас уже есть эта Люсия Мар. И Мэгги Май. И папенька Маэстро.

Я ответил смешком. Пятнадцать секунд.

– Никто не скажет, что мы не постарались, вот что несомненно.