Да и никто не ожидал, что дед уйдет так рано. Здоровье-то у него было богатырское — во всех смыслах. А вот же сердечко подвело… Мужики, особенно привыкшие тащить на себе столь многое, вообще часто машут рукой на здоровье. Закололо в боку, заболело в груди, стало тяжело дышать? Да и черт с ним, тут дела решать надо, а не по врачам таскаться. А потом инфаркт, инсульт, острая сердечная недостаточность и памятник в фамильном склепе на Лазаревском кладбище у Лавры.

Такая вот печальная демографическая статистика. Даже среди аристократов.

Вроде и дали этому миру магию, некие сверхспособности и необъяснимые силы — а толку? Ни ценности, ни ментальность не изменилась. Как жили, так и живем.

— Нарышкины, — прошептал Алексей, когда в холл вплыла делегация облаченных в черное господ. — Бабушка и тетушки с дядей.

Я натянул на лицо выражение сдержанной скорби и судорожно вспоминал родственников по линии матери.

— Ох, Володенька, — обняла меня милая старушка в жемчугах. — Какое облегчение видеть тебя здесь. Дуська моя читала на днях номер «Петербургских Ведомостей» — так я за сердце схватилась. Как же покойный Николай Валерианович допустил, чтобы тебя, золотко ты мое, на тот остров отправили…

Я поймал ревнивый взгляд старшего брата. Видимо, почтенная Наталья Федоровна Нарышкина больше любила младшего внука вопреки всем проделкам. Тем временем отец пожал руку князю Нарышкину:

— Павел Павлович, рады вас принять, — тихо сказал он. — Жаль, на похороны не успели. Ну да отец не был бы в обиде. Все же у вас служба…

Князь Нарышкин кивнул и жестом попросил отца отойти с ним на пару слов. Мы с братом остались принимать остальных гостей, благо до начала трапезы оставалось уже немного.

На девять дней собралось много родни, но, как я знал, на сороковины ожидалось еще больше. Так что сейчас это было в какой-то степени репетицией грядущей церемонии. Нас почтили присутствием младшие ветви нашего рода, дружественные роды Шереметевых, Граббе, Дадиани, Бутурлиных, Безбородко, дальние родичи Трубецкие, Кочубеи, Нарышкины…

Не хватало только Долгоруковых.

— Ну где их носит? — ворчал Алексей. — Без них начинать нельзя, а они все медлят.

Не любил Леша Долгоруковых, только я все никак не мог понять, за что. Наш дядя, младший брат отца, взял в жены Ларису Петровну Долгорукую. Брак хотя бы внешне казался счастливым, у них родилось двое детей — Михаил и Софья. И хотя все они носили фамилию Оболенские по дяде, но у нас в семье их называли Оболенскими-Долгоруковыми или просто Долгоруковыми, чтобы хоть как-то раличать многочисленную родню.