— Во идея! — тут же нашёл важную точку соприкосновения Арсен, желание «небольшого перелома собутыльника на лице» на «серьёзный разговор опосля» поменяв.

Боря посмотрел на обоих с лёгким недоумением. Вот вроде люди по жизни, а как выпьют — упырь на упыре. Только один дырой в сердце прикрывается, а другой дырой в голове, в которую сколько не заливай, всё вытечет.

Если Кишинидзе ещё мог гениально произносить тост из одной-двух фраз, то с каждой новой минутой за столом ему становилось всё тяжелее формулировать общий мыслительный процесс. Но он не сдавался, только картошечку проклинал и притрагивался к ней всё реже и реже, чтобы не травануться.

— Борь… давай, а?

— Я не пью! — напомнил сантехник, и оба корешка зубами заскрежетали.

Как по сердцу мужикам резанул.

Есть слова боли, а есть — выражения. В мужском лексиконе их выбор не велик, но в него в обязательном порядке входит «я не пью», что по уровню мужского коллективного удивления сопоставимо с «я беременна», когда слышат подобное от любовниц.

— Поломал нахер все клише, — скривился Стасян и пучок укропа за ухо Кристине сунул.

Шутки ради. А та только улыбается. Чистая и со свалившимся на пол полотенцем уже.

Боря сразу отметил, что пока только с головы свалилось. Есть ещё пространство для манёвра. Но поясок на халатике тоже всё слабее и слабее.

«Как бы чего не вышло», — добавил внутренний голос Борису: «Без косметики, конечно, на любителя. Но русские корни бабушки спасают ситуацию. Ещё пару поколений будут обладать женственностью. Так что не знаю, что там за проблемы у Олафа, но зря он так».

Отмечая, что порой можно пооткровенничать только с внутренним голосом, когда друзья вокруг дебилы или бухают, а то и бухают как дебилы, Глобальный взгрустнул.

— Боря, это ты раньше не пил, — уточнил Кишинидзе, пучок укропа убирая и им же зажёвывая. — А теперь одной ногой в этой… как её…

— Могиле? — подсказал Стасян, мелко икнув.

Тут же повторил процесс.

— Какой могиле? дурак что ли?! — забурчал загорелый ещё в горах при рождении капитан, с чем он действительно ничего не мог поделать.

Ну красивый сразу, ну и что? Какие вопросы?

— В замужестве он! — уточнил Кишинидзе. — А ты — человек-говно. Скоро двадцать пять, а женщине ещё кольцо не надел!

— Не надел, — вздохнул Стасян, согласно кивая и снова мелок икая.

— А дальше что? На самокате на границу поедешь? К этим… этим самым? — поинтересовался Арсен и на всякий случай уточнил. — Среди тех, кто… действительно?