— Маргарет, — позвал я снова, услышав тишину. — Пожалуйста, открой.

Кир, конечно, всячески хмурился, когда я прошел мимо него в коридор, ведущий к комнате хозяйки. Но в его глазах проглядывалось что-то еще. Что-то вроде скрытого удовлетворения и самодовольства.

В какой-то мере я понимал ребят, ведь, по-видимому, наши добрые отношения с их работодательницей дали трещину, и учитывая их недовольство мной, они вполне честно могли вздохнуть с облегчением. Но все же этот взгляд мне не понравился. Чем? Не знаю. Это не взгляд человека, который заботится о ком-то и переживает за него. Это взгляд ребенка, на глазах которого отругали ненавистного брата и отобрали его игрушки.

Прождав минут десять и несколько раз распробовав костяшками пальцев дверь хозяйки, я решил ретироваться, но напоследок все же позвал:

— Мар…

— Я не в настроении разговаривать, — глухо произнесла она из комнаты.

Я вздохнул и попросил мягко:

— Госпожа Бомс, откройте дверь, пожалуйста.

Еще минута тишины, и дверь открылась. Я ожидал увидеть красные глаза и другие следы душевных мук, но женщина выглядела вполне уверенно. Взгляд сильный, лицо светлое, подбородок вздернут, длинные кудряшки аккуратно собраны в косу.

— Проходи, — пригласила она.

Я кивнул и, зайдя внутрь, присел на привычное кресло. Даже не знаю, что именно я хотел сказать и объяснить, но чувствовал в этом потребность.

— Слушай, изви…

— Не стоит, Каин, — прервала она меня, подав бокал с красным.

Я заворчал, принимая стекло:

— Прерывать на полуслове твое любимое занятие?

— Нет, — сказала она спокойно, присев на соседнее кресло. — Просто я не хочу слушать глупые объяснения. Ты ни в чем не виноват и не должен извиняться, как и я злиться. Это моя проблема, и твое будущее не должно спотыкаться о камни моего прошлого. Так что, пожалуйста, забудь мое поведение, мою слабость, и делай, что должен.

Может, я ошибся насчет ее отношения?

— Ладно, спасибо, — кивнул я. — Если ты правда так дума…

— Правда, — снова не дала договорить она.

Я хмуро выдохнул, и наши взгляды встретились. Мужской и женский смех заполнили ее гостиную.