Я сдался и тоже сел, скрестив руки на груди, удерживаясь от того, чтобы не ударить что-нибудь из-за этой гребаной несправедливой ситуации. Я не знаю, кто это мог быть, но кто бы ни был, теперь он мой враг.

— Как только ты узнаешь, я убью его, — пообещал я.

— Разумеется, будет проведено полное уничтожение личности, — кивнул Киплинг, как будто я имел в виду это, а не кровопролитие, но мы все знали, что это не так. — Тем временем, мы с братьями провели последние семнадцать часов, просматривая видеодоказательства. Это шестичасовая запись, поэтому у нас заняло некоторое время, но все же нам удалось составить индивидуальный каталог каждого нарушения закона и того, как мы будем бороться с их использованием в деле.

— Ты часами смотрел, как мы с моей девушкой занимаемся сексом? — зарычал Лэнс, защищаясь и выглядя настолько взбешенно, что был готов вскочить со стула и придушить Киплинга только за то, что он видел запись.

— Если это вас успокоит, вы, возможно, захотите знать, что у меня и моих братьев очень специфические сексуальные вкусы, и ни вы, ни мисс Вега их не удовлетворяете, поэтому я могу заверить вас, что работа никоим образом не приносила удовольствия. Я предпочитаю мужчин за пятьдесят и старше, у которых на теле значительно больше волос, чем у вас. Моему среднему брату нравится заниматься сексом только с неодушевленными предметами, а моему младшему брату нравятся женщины Медузы в измененной форме.

— О, — сказал Лэнс, бросив на меня взгляд, который сказал, что он был наполовину рад и наполовину напуган этим. Мне нравилось знать все о людях, которых нанимал, так что я все это уже знал, но то, как Киплинг прямолинейно говорил об этом, ебать как странно.

— Итак, как я уже говорил. Вы можете полностью использовать меня и обоих моих братьев на время рассмотрения вашего дела. Кстати, сейчас они оба слушают и передают мне свои идеи.

— Ты разговариваешь с ними по телефону? — спросил Лэнс, нахмурившись, когда искал наушник, и я почти ухмыльнулся.

— Нет. Несколько лет назад мы прошли… процедуру, которая связала наши разумы. Это было ужасно больно, уничтожило большую часть нашей способности к сопереживанию и устранило все формы конфиденциальности между нами. Но это сделало нашу работу настолько целостной, настолько более сплоченной, что мы втроём согласны с тем, что оно стоило тех жертв.

— Кроме случаев, когда твой средний брат начинает трахать грейпфрут или что-то в этом роде, а ты наблюдаешь за шоу, я полагаю, — пошутил я, разряжая напряжение в комнате, но Киплинг просто пожал плечами.