— Я боюсь, что запись будет воспроизведена независимо от признания вины, — спокойно сказал Киплинг, как будто Лэнс не выглядел примерно в пяти секундах от того, чтобы разорвать ему глотку. Я предположил, что у него достаточно опыта работы с гангстерами и убийцами, раз научился не вздрагивать под такой яростью. — Как я уже сказал, лучшее, на что мы можем надеяться сейчас — убедить присяжных в том, что это любовные отношения, а не жестокое обращение, и заставить их быть снисходительными. Но я не буду вам лгать, мистер Орион. Обвиняющая сторона выставит вас сексуальным маньяком, который манипуляциями пробрался в постель к одному из самых важных людей Солярии. Они будут пытаться доказать, что вы обманули и промыли ей мозги, убедили поверить, что она любит вас, заставили раздвинуть ноги, использовали, чтобы получить большую власть и посадить ее как пешку на трон Солярии. Вы потеряете свою работу, без вопросов. Вы будете опозорены властью, я гарантирую это. Лучшее, на что мы здесь надеемся, — это домашний арест и магическое заключение на длительный период времени. Я бы предположил, что лет на десять, но буду бороться на два. И мы всегда сможем подать апелляцию, снижая срок, если я не добьюсь такого результата. Но я и приму любой из этих результатов, потому что обвинение будет бороться за тюремный срок. Супермаксимальное, из-за твоего уровня силы и того факта, что девушка, над которой ты надругался — Вега.

— Даркмор? — выдохнул Орион, его взгляд снова скользнул ко мне, когда страх пронзил мою грудь.

Это место не было тюрьмой. Оно было адом на Земле. Подземный улей, наполненный худшими преступниками во всей Солярии и за ее пределами, которых отправляли туда гнить во тьме. До меня даже доходили слухи, что там держат генетически модифицированного монстра, чтобы у заключенных не было шансов сбежать. И там не было никаких правил, никаких законов, защищающих заключенных. Только способы контроля над ними. Менее половины заключенных смогли отсидеть свой полный срок, и выходили на свободу. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы Лэнс там не оказался.

— Даже не думай об этом, — прорычал я. — Ты не попадешь в тюрьму.

— Дариус, — внезапно сказал Лэнс, глядя на меня с настоящим страхом в глазах. — Ты должен поклясться мне, что будешь присматривать за Голубком. Обещай мне, что продолжишь помогать ей с тенями. Поклянись мне, что она не станет жертвой твоего отца или его ненавистного стремления к власти!

Я двинулся, прижимая ладони к его голове, пока он смотрел на меня дикими глазами.

— Ты не попадешь в тюрьму, — снова прорычал я.