— Так почему же мы это делаем? — он спросил.

— Потому что… — Он подождал, пока я закончу, и я заставил себя продолжить. Он мой брат, и нам нужно прояснить ситуацию в этом вопросе, даже если ни одному из нас не понравиться результат. — Самое худшее в том, что ты Несчастный — даже не осознание, что в моей жизни никогда не будет такой любви или счастья. Это осознание того, что ее не будет. Так что, наверное, я хочу спросить, если бы я не маячил рядом, если бы у нее не было черных колец в радужках… был бы ты с ней?

Калеб глубоко вздохнул, глядя на меня, и я мог сказать, что он действительно обдумывал ответ, прежде его озвучить.

— Я и Тори, — медленно начал он. — Это было весело, просто безумно весело. Она никогда просто не падала к моим ногам, как большинство девушек, которые так отчаянно хотят заполучить Наследника, что забывают о своем достоинстве. Я никогда не мог сказать, получу ли от нее «да» или «нет», а потом, когда она позволила мне охотиться на нее, это пробудило ту дикую часть меня, о которой я даже не подозревал, чего мне не хватало. Мы смеялись вместе, и у нас была химия, которая делает все таким горячим, а Тори действительно не знает, когда перестать нажимать на мои гребаные кнопки, и это блядь чертовски раскрепощающе.

Я прикусил язык от каждой злой, горькой, ревнивой мысли, которая так и норовила сорваться с моих губ, и ждал, когда он закончит, пока мое сердце колотилось от этой тупой боли, которая, как я боялся, поглотит меня целиком, если добьется своего.

— Но это была также… довольно тяжелая работа, — сказал он, улыбаясь мне. — Она буквально никогда не писала и не звонила мне, кроме как в ответ, и то, если я писал ей первым. Она отказывалась встречаться со мной девять раз перед каждым разом, когда говорила «да». Когда мы пошли на Ярморку Фей, мы провели время просто охренительно, но мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы выяснить, чем бы она хотела заняться, а когда я пригласил ее на свидание… — Он застонал и откинул голову назад, когда я тоже усмехнулся от воспоминаний.

— Я не могу поверить, что ты так сильно все испортил, — сказал я.

— А я не могу поверить, что ты сам никогда не приглашал ее на свидание, — парировал он, и я вздохнул. — Серьезно, у тебя было спланировано идеальное свидание, не можешь же ты сказать, что данная мысль никогда не приходила в голову.

— Только в фантазиях, — признался я. — Я был достаточно осведомлен обо всех причинах, по которым она могла бы мне отказать, чтобы понять, что не стоит спрашивать об этом.

Калеб бросил на меня взгляд, который на самом деле можно было описать только как жалостливый, и я прищурился на него.