Я повернулась к Наследникам, туша пламя вокруг них, и обнаружила, что Макс и Калеб все еще продолжают работать над исцелением Сета. Ужас снова охватил мое сердце.

Он не может умереть. Я не переживу, если он умрет.

Я уже собиралась идти к ним, когда до моего слуха донесся гортанный кашель, и я обернулась туда, где пала Нимфа.

Мое сердце перестало биться, когда я заметила там парня, перепачканного грязью и кровью. Парень с вороновыми волосами и бледной кожей. Парень, который никак не мог лежать на месте той Нимфы.

— Диего? — ахнула я, бросаясь вперед, смятение и страх душили меня, когда я упала рядом с ним и посмотрела на зияющие раны, покрывавшие его грудь.

Я положила руки на его кожу, когда он поднял на меня глаза, его щеки покраснели, а глаза были полны извинений.

— Мне так ж-жаль, Дарси, — прохрипел он.

— Я не понимаю, — всхлипывала я, пытаясь залечить раны, но они были такими глубокими, и я не могла нащупать его магию, чтобы суметь зацепиться за нее. — Макс! — кричала я, но Диего схватил меня за руку, качая головой, когда паника охватила меня.

Он не может быть здесь. Почему он здесь??

— Магия фейри не может исцелить меня, — прошептал он, и реальность того, кем он был, обхватила мое горло, как тиски.

— Как ты мог… как ты здесь оказался? — Слезы бежали по моим щекам, когда я отчаянно пыталась исцелить его, но понимала, что это бесполезно. Моя магия не могла зацепиться за его, это было не так, как с другими фейри, но как я могла принять эту правду, ведь видела ее своими глазами? Что это значит?

Пожалуйста, не умирай.

— Я тебе не враг, — поклялся он, и я видела в его глазах потребность, чтобы я поверила в это. Я кивнула, мои слезы капали на его щеки, когда нашла его руку и крепко вцепилась в нее, не зная, что еще сделать. — Я делал плохие вещи, — прошептал он, его дыхание становилось все более поверхностным. — Ты увидишь… тебе нужно… взять мою шапку. — Он закашлялся, и кровь запачкала его губы, которые я быстро вытерла, ненавидя то, что не могла сделать для него больше.

— Просто держись, — умоляла я его, слезы затуманивали мое зрение, а боль сжимала мое сердце. — Должно быть что-то, что я могу сделать.

Он слегка покачал головой, на его лице отразилось смирение.

— Я просто хотел быть полезным. Хорошо ли я поступил? Был ли я хорошим другом? — спросил он, и из его глаза скатилась слеза.

— Ты лучший друг, Диего, — пообещала я, и улыбка слегка приподняла уголок его рта.

— Ты всегда чувствовала себя… как дома, — произнес он с гортанным вздохом, а затем застыл в ужасной неподвижности, его глаза были обращены к звездам, отражающихся в их стеклянной поверхности.