– Что значит «черные»?

– В смысле, копатели, которые грабили чужие раскопки или присваивали найденное, а затем продавали на черном рынке, – пояснил Сласки. – Даже в наши дни два из трех кусков янтаря, поступающие в продажу, добыты нелегально.

Лифт с толчком остановился, двери раздвинулись, и в кабину ворвалась торжественная скорбная музыка. По спине у Элены пробежал холодок. Не от того, что на глубине стоял холод, нет, – звуки музыки навевали мысль о погребении.

Клара, выходя из лифта, предложила более приземленное объяснение.

– Очевидно, еще идет полуночная месса. Я слышала, они поздновато начали.

Монк улыбнулся жене.

– Выходит, у них послеполуночная месса.

Кэт подтолкнула его вперед. Сэм потянул за собой Элену. Он все еще держал ее за руку. То есть она его.

Воздух внизу был липкий, влажный и с соленым привкусом. Элена будто ступала по дну океана, из которого вдруг испарилась вся вода. Самообман насчет библиотечного подвала улетучился, как только она глянула на деревянную лестницу рядом с лифтом ступенек на восемьсот.

Как хорошо, что мы не туристы и нам не надо по ней лезть.

– Мы на глубине всего девяносто метров, – сказала Клара.

Всего?

Их провожатая указала влево.

– Этот путь ведет к камере, посвященной Копернику. Там находится часовня Святого Антония, самая старая в шахте, ей четыреста лет.

Сласки махнул в другую сторону.

– Но мы пойдем другим путем, так ближе.

Клара кивнула.

– Я уже отправила туда троих, чтобы расчистили нам путь. – Она улыбнулась. – Моих братьев.