Не так ли? Бессмыслен удар железом по голове, но проломленная голова полна смысла. Нелеп выбор невинной жертвы, но сама невинная жертва полна смысла, лепости и благодати.
Кварталы наших домов, мигающих робкими огоньками, шумящие сады, полные тихих лепечущих душ, тротуары, на которых с каждым дождем проступают легкие следы Профессора, что рыскал здесь с терьером на поводке в подслеповатом розыске созвучий…
Автостоп нашей милой мамани
Автостоп нашей милой мамани
Грубиян-водитель Бирюков Валентин высадил Маманю сразу за порядками птицефабрики «Заря».
– Дальше, Маманя, топай пехом, – сказал он. – Начинай марафонский забег.
Вот такой этот Валентин Бирюков. Никогда не поздоровкается, не попрощамкается, а заместо искренних приветствий всегда грубость скажет.
Маманя развязала свой узел, достала кошелек и полезла за серебром.
– А я тебя, Валяня-голубчик, награжу, – пропела она. – Чичас дам тебе на пиво.
– Рехнулась, Маманя! – взревел грубиян, и вместе с ним грубо взревел и МАЗ евонный.
Засим они уехали. Маманя в душе была довольная Валентином и МАЗом евонным. Они провезли ее дальше договоренного километров на двадцать, и серебро к тому же осталось все целое. Долгий путь начинался с удачи. Маманя так и рассчитала, что от птицефабрики «Заря» путь ей будет до развилки километра три пеший. Как только грубиян повернулся к ней огромным темно-голубым затылком, выпустил вредный синий газ и ушел, так тут же Маманя привязала на ремешке с одной стороны узел, с другой стороны сумку довоенную «радикул», в правую руку взяла корзинку с гостинцами для невинных внучат и захромала по тропинке вдоль шоссе.
Утречко было пасмурное, и даже накрапывал маленький дождичек, то есть языческий местной волости бог дождя Мокроступ благословлял Маманю на долгую дорожку.
Елки да осины окружали всю Маманину жизнь с голожопошного детства через молодые на средние хляби к нынешнему зрелому веку. Теперь Мамане хорошо наслаждаться в здоровой городской обувке, хотя и стала уже подсыхать правая ножка.
«Великие Луки» – было написано на щите, и километраж. Луки Великие, забормотала Маманя, Великие Луки, Великие Огромные да Веселые, Луки вы мои, Лучища озорные, Луки вы Лученьки окаянные, Луки-лучины-Разлуки-Излуки Великанские-Африканские-Атаманские, и где же вы засверкаете, запоете, да когда ж вы взыграете, Луки-мои-Луки, Лучата-мои-Внучата Великие да Прекрасные.