Чем вызвал новую волну подозрений.

– А зачем тебе, чтобы я нажрался? – прищурился Жбан.

– Почему ты? – удивился Козел.

– А кто?

– Пусть Коззявый нажрётся, он самый дохлый.

– Ага, я нажрусь, а вы мою долю промеж себя распилите. И меня заодно.

– А тебя зачем? – уточнил Сырок.

– Так ведь мы в Питере.

– Мля…

Перспектива оказаться распиленным, как доля, смутила дикарей ещё больше отравления, и они дружно отставили бутылки. В воздухе запахло трезвостью и отчаянием. К счастью, пока только ими, потому что деньги дикари сложили в одну комнату, а всё оружие – в другую, и обе заперли, поэтому запах пороха пока откладывался.

– Что же делать будем? – уныло поинтересовался Коззявый. – Спать, например, однажды захочется.

– Надо всё-таки бабло делить и разбегаться, – сказал Жбан. – Десятка у нас была крутая, дружная, поэтому нам повезло с добычей. Но всё хорошее когда-нибудь кончается.

– И деньги кончатся?

– И виски кончится, – философски промолвил Жбан. – Всё закончится. А пока всё не закончилось, давайте бабло поделим.

– А разбегаться куда? – спросил Козел. – Тут сзади лес, а спереди – море. Застрянешь – не вырваться.

– А разбегаться – каждый сам решит как. Как-то же мы сюда добрались.

– По справедливости делить будем? – торопливо осведомился Сырок.

– Это уж как получится, – честно ответил Жбан, прекрасно понимая, что варианты возможны самые разные.

– Надо бы по справедливости.

– Почему?