— Тоже качали энергию из аватаров? — Ро презрительно скривил губы.

— Нет, Ставрати не нужна была энергия, — возразил Вен, — после отстранения от управления Аэрией они даже не пытались создать что-то вроде правительства в изгнании. Судьба нашего мира полностью осталась в руках Пятёрки, а Ставрати занялись Игрой и превратили её из примитивного практически игрушечного мирка в то, что мы имеем сейчас.

— Ух ты, — Ро восхищённо покачал головой, — я и не знал, что они были такими крутыми. Тогда почему ты принял сторону Пятёрки?

Ответить на этот вопрос было непросто. Нет, Вен, а вернее, Литар, как его звали раньше, вовсе не кривил душой, когда сказал, что у него не было иного выхода, кроме предательства. Он сумел убедить себя и до сих пор пребывал в уверенности, что только его решительные действия спасли Аэрию от повторной волны разрушения, впрочем, как и от первой. Ведь это именно Литар был тем самым программистом, который смог взломать алгоритм перевоплощения в мире Игры и запустить насильственное стирание памяти находившихся там игроков. Этой своей работой он не просто гордился, его отношение к созданному его талантом шедевру было сродни отношению матери к своему единственному ребёнку. И тут уж было неважно, что принципиальное решение о запуске стирания принял вовсе не он, а клан Ставрати, Литар всё равно считал себя спасителем аэров.

Возможно, если бы план Ставрати по обрушению барьера между мирами не был связан с его программой, то гениальному программисту даже в голову бы не пришло как-то ему противодействовать. На самом деле его доверие к другу было настолько велико, что он без колебаний пошёл бы за Враном даже в пекло, а уж ввязаться в очередную авантюру Ставрати — это за милую душу. Беда состояла в том, что для обрушения барьера требовалось снести программу Литара, а вот это уже было за гранью того, на что гений от программирования готов был пойти ради дружбы. Не удивительно, что требование Врана Литар воспринял как покушение на самое дорогое, что у него было.

Что ж, никто из нас не идеален, у каждого имеется уязвимая точка, ткнув в которую можно вскрыть такие неприглядные тайны, что черти в аду обзавидуются подлости и коварству двуногих обитателей высших миров. Мог ли Вран предвидеть последствия своего непродуманного решения? Возможно, что и мог, если бы сподобился примерить на себя чувства своего друга. Что бы сделал создатель и глава клана Ставрати, если бы кто-то предложил ему собственными руками уничтожить своё детище? Без всякого сомнения он бы тоже дрался за него до последнего вздоха. Так что у Литара действительно имелось оправдание его предательству, вот только признаться себе в своих истинных мотивах у него не хватало духу, а потому он придумал для себя достоверную отмазку в виде спасения Аэрии.