Следующий экипаж – драндулет с дырявой крышей – привёз двух приглашённых поэтов, Докольриджа и Де Клизмера. Во время каждой встречи они устраивали яростные споры, но ещё не пропустили ни одного приёма. Лорд Гот пожал им руки – и оба поэта тут же вступили в горячую дискуссию о том, кто за кем должен пройти в дверь.

Следом в открытой коляске, запряжённой двумя тяжеловозами, подкатили доктор Джинсон, создатель знаменитого словаря, и его верный биограф Макдуф.

Ада ни разу не слышала, чтобы доктор Джинсон произнёс хотя бы слово. Он всегда ходил в тёмных очках и носил необъятные клетчатые панталоны. Макдуф, напротив, отличался крайней худобой, говорил не останавливаясь и не расставался с длинной клюшкой для гольфа, чтобы отгонять рыжих белок, перед которыми он испытывал безотчётный страх.

Учёный муж с превеликим трудом вылез из коляски, отряхнул солому с панталон и молча потряс руку лорда Гота. Следом за ним это проделал Макдуф, рассказывая при этом лорду Готу что-то чрезвычайно умное, – только что услышанное им от доктора Джинсона. Проводив эту парочку внутрь, хозяин снова вышел на крыльцо, чтобы встретить следующий экипаж.

Это оказалась двуколка Мартина Дринкинса. Неукротимого карикатуриста легко было узнать по седым всклокоченным волосам и бровям, а также по боксёрским перчаткам, которые он никогда не снимал, даже когда рисовал – чтобы всегда быть готовым дать отпор.

По счастью, необходимость в этом возникала нечасто. Никто не был в состоянии даже разобрать, что изображено на его карикатурах, не то что всерьёз обидеться. Лорд Гот попытался было пожать ему руку, но убедившись, что это невозможно, просто похлопал неукротимого карикатуриста по спине – прежде чем повернуться к последнему экипажу, как раз подкатившему к крыльцу.

Это была превосходная карета из баварской сосны, с парой оленьих рогов, прикреплённых спереди и сзади. Её, гарцуя, влекла шестёрка тщательно убранных австрийских лошадок в малиновых попонах. Дверца открылась – и на землю опустились шесть малиновых ступеней. Лорд Гот галантно взял показавшуюся маленькую ручку и поднёс к губам. Из глубины кареты послышался совершенно девчачий смешок, затем наружу показалась тонкая, изящная молодая дама, одетая в чёрный жакет с кружевным стоячим воротничком и в чёрную полосатую юбку.

– Мэри Вермишелли, сочинительница, – сказала дама. – Чрезвычайно рада с вами познакомиться, лорд Гот. Я ваша давняя почитательница.

Лорд Гот выпустил руку Мэри Вермишелли и слегка поклонился.

– Я тоже чрезвычайно рад, – сказал он своим спокойным учтивым голосом.