Историчка, видимо, что-то такое прочитала на моем лице:

— Артон, что-то не так? Ты как-то странно реагируешь на мои слова, — немного неуверенно спросила Муэро.

— Что Вы, миледи, я полностью с Вами согласен — мне необходимо сосредоточиться на учебе. Это и было для меня всегда основной целью. И буду рад воспользоваться Вашим любезным предложением — обращаться к Вам за помощью, в случае если это не обременит Вас, — ответил я и… не справился с порывом немного похулиганить (гормоны!).

На долю секунды Иллюзия окрасила мои волосы на голове сединой, а лицо обзавелось усами с бородкой. «Маска времени» говоришь, хех! Я быстро отвесил даме предельно уважительный поклон и стремительно удалился по коридору в направлении давно скучающей по мне библиотеки.

***

Вернувшись в свои апартаменты в Академии, Эдна пребывала в несколько сметенных чувствах. Забавный юноша-огневик из Марок, знакомство с которым началось с его немного неуклюжего комплимента в ее адрес, успел за несколько дней переполошить всю Академию. Конечно, на педагогическом совете, на каникулах, разбирались кратко личные дела новых студиозов. Необходимо было держать руку на пульсе — в отношении возможных родовых противников; брать на заметку ребят, показавших себя с какой-нибудь сильной стороны, для будущих специалитетов; постараться включить в академическую жизнь явных интровертов или, наоборот, загрузить чем-то безопасным для общества — записных возмутителей спокойствия.

Барон гран Бер показал на вступительных экзаменах только возможный потенциал в своей родовой стихии и больше ничего особенного. Потом в его личном деле появилась короткая служебная пометка Канцелярии о грязноватой истории с похищением-выкупом из городской темницы. Но это списали на межродовые разборки в баронствах, с возможным подключением союзников в самом королевстве. Отношения руководства Академии и Королевского Двора можно было охарактеризовать как настороженно нейтральные. А, поскольку от дела тянуло за версту политикой, да и произошло похищение за пределами Академии, и статус у парня был только «условно принятого» (до внесения оплаты и до регистрации в официальном статусе первокурсника перед самым началом занятий) — все этой пометкой в деле и ограничилось.

Потом, чуть ли не перед первым ударом учебного колокола в новом учебном году, Канцелярия оповестила ректора и саму Эдну, как куратора первого курса, об очередном попадании марочника в руки Стражи. И опять с «сильным запахом» политики. В этот раз ее старый учитель — гран Маре — уже не сдерживался. Неплохо зная архимага, Эдна могла себе представить дрожь стен, изменение температуры воздуха и сердечные приступы в Инквизитории — во время общения руководства правоохранителей с воплощением мощи магии — Альбионом Хранителем. Учитель вкратце, как временному формальному попечителю каждого из первокурсников, рассказал ей об инквизиторах, закатывавших глаза к потолку — на вопрос об источнике «интереса» к его студенту. Муэро чувствовала — по обмолвкам и реакциям ректора, что кого-то из этих «потолочных обитателей» — Маре неплохо знает лично. Но напрямую спрашивать не рискнула — если учитель сам не рассказал, то этому должна была быть серьезная причина.