— Ректора убили! Гран Маре! Убит! — выкрикнула женщина в слезах и рухнула на колени, закрывая лицо ладонями.

Секундная тишина после объявления трудно осознаваемой новости взорвалась криками неверия, гулом переспрашиваний и всхлипываниями. Состояние большинства присутствующих можно было охарактеризовать, как неверие и непонимание. Часть преподавателей с чиновниками бросились к рыдающей Мире, принесшей чудовищную и невозможную весть. Я встретился взглядами с Эдной. Она оставалась сидеть за столом, словно лишенная сил, но через мгновение вскочила и тоже подбежала к вестнице.

Из того, что смогла пояснить безжалостно растормошенная коллегами Мире, получалось пока следующее. Почтовый голубь из магистрата Норика, лежавшего между столицей и нами, доставил короткое письмо о гибели нашего ректора. Архимаг был атакован в карете — по дороге в Уртир. К расследованию привлечены все доступные силы Инквизитория и Магистерия. Бой был тяжелый. Есть подозрения на участие шаманов-наемников с Трезубца, но официальных версий пока нет. Точнее, подозреваются разведки всех соседей Азалии, но конкретного виновного пока не называют.

О… фигеть! «Вечер перестает быть томным». Я отправил сообщение с новостью — Тудору (для Марок это все будет иметь «немаленькие» последствия) и начал пробираться через возбужденную и хаотично перемещающуюся толпу студентов к Эдне. Муэро тихо плакала в плечо «рунички» Толми. Я коротко выразил сочувствие преподавательницам, а через Квант послал вопрос на планшет Эдны — когда и где могу ее встретить. Вряд ли позовет меня прямо сейчас, но позовет…

Смерть (предполагаемая?) гран Маре не воспринималась мною как личная трагедия. Убили неплохого человека, все случилось неожиданно… Но близких отношений у нас не было, общался я с ним только пару раз по официальным поводам… А вот «политическая» сторона случившегося — сильно напрягала. Да. Основное, что я сейчас чувствовал — лихорадочное напряжение от просчета сценариев развития событий и общую тревогу за своих близких.

Уртир, точнее Академия, а еще точнее — ее ректор, гран Маре — был не то что бы центром азалийской оппозиции, но — «средоточием» сторонников существующего в мире статус-кво. И в Азалийском Магистерии (вроде и орган власти по делам магии, но по форме — скорее саморегулируемая организация) — архимаг значился одним из членов тамошнего «президиума». И, самое главное, Светлейший был противником давления на Марки со стороны королевства — с целью их «возвращения» под сень азалийской короны, без всяких «автономных» оговорок. Об этом говорили и Тудор с маркграфом Асборга, и Эдна, и наши «иностранцы».