– Солидно! – кивнул ему Мякиш. – Коси и забивай.

На самом деле, эдакое разнообразие ему даже нравилось после бесконечного пути по равнине. Испугать Антона уже не могло ничего на свете, а детский парк ужасов по-своему развлекал и даже радовал. Кроме всего прочего, диковинные фигуры означали, что он вышел к какому-то поселению. Если не промахнулся – это Насыпной, а если всё же да… Будет идти, пока не упадёт. Есть и пить ему не нужно, ноги пока переставляет, значит, всё хорошо.

Нет. Не хорошо. Нормально. Чёрт… Тоже неподходящее слово.

Пусть будет – приемлемо.

– Пусть бегут неуклюже люди к смерти по лужам, ну, а кровь – по асфальту рекой, – бубнил он первое, что приходило в голову, обходя великанских размеров скульптурную группу. Кажется, Винни-Пух обнимает Пятачка, но в голову скорее приходило «Самсон разрывает пасть писающему мальчику». Холст, постное масло, фекалии динозавров, частное собрание. – Ты здесь на фиг не нужен, я здесь на фиг не нужен, если уж уходить, то в запой…

Мрачные, возникающие из снежной темноты, фигуры сменяли одна другую. Малолетний неслух, будь горе ему оказаться в этом месте, описался бы ещё у первых трёх, в этой точке заполучил бы судороги и устойчивое заикание, а к концу экскурсии либо умер от страха, либо стал бы зародышем маньяка, у которого впереди масса интересного.

– Джон Сильвер? Капитан Джон Сильвер! – поприветствовал Антон, не останавливаясь, высоченную фигуру на протезе ноги с нахохлившимся попугаем на плече. – Семь футов под килем, старик. И низкий процент по ипотеке.

Да: ни горок, ни спортивных снарядов, ни ларьков с мороженым и засахаренным арахисом – мечты его собственного детства. Ничего, кроме страшных молчаливых исполинов, пугал против полчища птиц Рух. Первая линия обороны.

А потом Мякиш увидел первый здесь фонарь. Он очень тускло светил со столба, лишённого подводки проводов и прочих условностей электротехники. Просто бетонный столб, прямой с небольшим изгибом наверху, вокруг которого мерцало размазанное снегом жёлтое пятно. Пройди метрах в тридцати в стороне – в жизни ничего не заметишь.

– Люди? Где-то рядом люди… Это отлично. У них можно уточнить дорогу.

Столб остался за спиной, но впереди маячил ещё один. Потом ещё. Цепочка жёлтых пятен вела от одной бетонной спички к другой, указывала дорогу. Как-то незаметно пропали исполинские пугала, под ногами стало заметно ровнее. В одном месте ветер намёл сугроб, рядом с которым оказалась проплешина серого асфальта. Не просто направление – дорога. Может быть, даже улица.

– И неясно прохожим в этот день через жопу, отчего я всё время бухой…