— Вам известно, зачем они туда отправились? — спросил мистер Тайлер на случай, если до мистера Янга не дошла суть его сообщения. — Вы понимаете, что именно ваш сын подстрекает их на всякие шалости? — добавил он.

Мистер Янг вынул трубку изо рта и задумчиво осмотрел черенок.

— Гм, — произнес он. — Я понимаю, — сказал он. — Хорошо, — сказал он.

И ушел в дом.

А в это самое время четверка мотоциклистов остановилась в нескольких сотнях ярдов от главного входа авиабазы. Всадники выключили свои моторы и подняли забрала шлемов. Вернее, трое из них подняли забрала.

— Я надеялась, что мы штурмом возьмем эту крепость, — мечтательно произнесла Война.

— Это лишь вызвало бы лишние неприятности, — сказал Голод.

— Ну и отлично.

— Неприятности для нас, я имею в виду. Электрические и телефонные линии, вероятно, уже испорчены, но у них должны быть еще запасные генераторы и наверняка есть рация. Если кто-то начнет докладывать, что на базу ворвались террористы, то люди начнут действовать сообразно обстоятельствам, и весь наш План провалится.

— Ха.

— МЫ ВОЙДЕМ, ВЫПОЛНИМ ЗАДАНИЕ И ВЫЙДЕМ. МЫ НЕ СТАНЕМ ВМЕШИВАТЬСЯ В ЕСТЕСТВЕННЫЙ ХОД СОБЫТИЙ, ЕГО ОБЕСПЕЧИТ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРИРОДА, — СКАЗАЛ СМЕРТЬ.

— Совсем не так, парни, я все это себе представляла, — сказала Война. — Неужели я ждала тысячи лет лишь того, чтобы повозиться с какими-то проволочками? Такую перспективку не назовешь впечатляющей. Альбрехт Дюрер не зря тратил время на апокалиптические гравюры, уж я-то знаю.

— А я думал, что мы задействуем трубы, — сказал Загрязнение.

— Лучше взгляните на это с другой точки зрения, — сказал Голод. — Мы организуем лишь самое начало. А уж потом отправимся в путь по-настоящему. Уж это будет выезд! На крыльях бури и все такое. Нужно проявлять гибкость.

— А разве нам не положено встретиться с… кем-то? — сказала Война.

В молчаливой паузе затихал металлический шум охлаждающихся моторов.

Затем Загрязнение медленно произнес:

— А знаете, я тоже не могу сказать, что представлял себе нечто подобное. Я надеялся, что все начнется в… ну, скажем, в большом городе. Или в большой стране. Может, в Нью-Йорке. Или в Москве. Или в самом Армагеддоне.

Возникла очередная пауза.