Загрязнение погрузил руки в очередной блок дорогостоящей электроники.

Возле дыры в заборе топтался недоумевающий охранник. Он слышал, что на базе началась какая-то неразбериха, но его рация выдавала сплошные шумы да помехи, а взгляд то и дело возвращался к предъявленному удостоверению.

За свою жизнь он повидал множество разных удостоверений личности — военнослужащих, ЦРУ, ФБР и даже КГБ — и, несмотря на молодость, смог прийти к следующему выводу: чем мельче организация, тем более внушительные у нее удостоверения личности.

Это удостоверение было дьявольски впечатляющим. Шевеля губами, он перечитал его вновь с самого начала, пытаясь осознать, кто такой «Лорд-протектор Британского Содружества Издержек и Потребления» и зачем требуется принудительное изъятие всех видов растопки, веревок и огненосных масел, а после с удивлением пригляделся к фамилии лица, подписавшего сей документ: Главного адъютанта Армии охотников за ведьмами Славь-Деяния-Господни-И-Избегай-Блуда Смита. Ньют, пытаясь держаться как Джеймс Бонд, отметил большим пальцем ту строчку, где говорилось о выдаче Девяти Пенсов за Каждую Обнаруженную Ведьму.

Наконец пытливый ум охранника зацепился за более-менее знакомое слово.

— Почему здесь говорится о том, — подозрительно спросил он, — что мы обязаны выдать вам растопку?

— О, потому что она нам нужна, — сказал Ньют. — Мы сжигаем их.

— Сжигаем что?

— Мы сжигаем их.

Лицо охранника расплылось в улыбке. А ему еще говорили, что англичане кроткий и терпимый народ.

— Здорово! — воскликнул он.

И тут что-то уткнулось ему в поясницу.

— Бросай оружие, — сказала Анафема, стоящая за его спиной, — или мне придется пожалеть о содеянном.

«Вот уж правда, — подумала она, увидев, как парень застыл от ужаса. — Если он не бросит оружие, то обнаружит, что к его спине приставили палку, и мне действительно придется пожалеть о содеянном. Прежде чем он в меня выстрелит».

У сержанта Томаса А. Дизенбургера, охранявшего главные ворота, также появились проблемы. Коротышка в грязном плаще, бормоча что-то нечленораздельное, тыкал в него пальцем, а дама, слегка напоминавшая мать сержанта, чего-то от него требовала и прерывала сама себя другим голосом.

— Наш разговор с вашим руководством, право же, является жизненно необходимым, — взывал Азирафаэль. — Я даже обязан просить… Он прав, понимаете, я сказала бы вам, если бы он говорил неправду… Да, благодарю вас, я думаю, мы смогли бы добиться чего-то, если бы вы любезно позволили мне объясниться… пожалуйста… благодарю вас… я пыталась лишь замолвить словечко… Да! Э-э?.. Вы просили его… да, все верно… итак…