— Ваше золотое сиятельство! — окликнул он хозяина. — Я думаю, мне лучше остаться здесь, правда? Я вам буду только мешать во время большой битвы.

Но Крапивник не обратил на него ни малейшего внимания. Он весь дрожал от предвкушения. С пыхтением начал он втаскивать свое грузное тело на гору.

"Может, спрыгнуть? — подумал Галькобород. — Он даже не заметит. А когда все кончится, я к нему прибегу".

Он посмотрел вниз. Но земля была далеко, очень далеко. Гном беспокойно ерзал по голове Крапивника. Снежинки садились ему на шляпу. Ветер бился о скалы, наполняя ночь стонами и вздохами. Крапивнику это нравилось. Он любил холод. На холоде он делался сильнее. Он подымался все выше и выше, фыркая и пыхтя под тяжестью своей брони. Его лапы оставляли на свежевыпавшем снегу глубокие следы.

— Уж этот гомункулус, — ворчал он. — Я знал, что он не осмелится меня предать. Он умный паренек, не какой-нибудь безмозглый любитель золота, вроде тебя, гном.

Галькобород нахмурился и тайком от Крапивника скорчил ему рожу.

— И все же, — продолжал огромный дракон, поднимая глаза к постепенно приближавшимся снежным вершинам, — я его, пожалуй, съем. Больно он дерзок для чистильщика панциря. На этой должности я тебя оставлю.

— Что? — Галькобород встревоженно выпрямился. — Что вы сказали?

Крапивник мерзко рассмеялся:

— Я сказал, что ты останешься у меня чистильщиком панциря. А теперь заткнись! Я должен сосредоточиться на охоте, — он облизнулся и глубоко вонзил когти в склон горы. — Они уже близко. Наконец-то совсем близко. Я слизну их, как голубей с потолка пещеры.

Галькобород, весь дрожа, вцепился ему в рог.

— Но я не хочу оставаться у вас чистильщиком панциря! — крикнул он Крапивнику в ухо. — Я хочу получить плату и вернуться к своим камням!

— Трам-тара-рам! — Крапивник угрожающе зарычал. — Заткнись, а то я съем тебя еще раньше, чем гомункулуса. И где же я возьму тогда нового чистильщика панциря? — он остановился, переводя дух, на уступе скалы.

— Ну, где вход? — спросил он, закидывая голову. — Должно быть, уже где-то близко?

Галькобород засопел. Кулаки у него сжались от ярости.

— Вы обещали! — выкрикнул он навстречу ледяному ветру.

— Где вход? — рявкнул Крапивник. — Показывай, или я съем тебя тут же на месте.

— Там! — Галькобород указал дрожащим пальцем наверх. — Там, где снег садится в ложбину.

— Ладно, — прорычал Крапивник и продолжил путь.

Галькобород сидел у него между рогов и грыз бороду в бессильной ярости. Раз он не получит обещанной платы, то никакой он больше не чистильщик панциря.