Я даже читать не смог продолжить: от интеллектуальной деятельности меня скрутило, хотя рвать было уже нечем. Я просто упал на бок, перекатившись на спину. Глаза больно обожгло солнечным светом, голова взорвалась болью. Хрустнул палец: я почти уверен, что сломал его, когда перекатывался. Только вот кисти рук уже успели онеметь и слегка посинеть, так что я плохо чувствовал, что там произошло.

– И это мой ученик… Знаешь ли ты, что из-за твоего плохого вида меня солдаты назвали мучителем? А Сварнраадж не далее как вчера говорил мне, что он уже не сердится на твою выходку на собрании и просил прекратить тебя наказывать! И что же? Пока я терплю всё это, ты валяешься и не желаешь вставать?

– Кх… Кха…

Я пытался произнести слово заготовленного малого исцеления, но горло саднило, а постоянно сбивающееся дыхание не позволяло вообще начать говорить хотя бы предлоги. С трудом я сумел активировать заклинание без слов. На это требовалось небольшое мысленное усилие, которое в таком состоянии было выдать чрезвычайно сложно. Почувствовав себя самую малость лучше, я активировал Очищение Инанны. Потом снова исцеляющее. И ещё… Только спустя шесть разных заклинаний подряд я сумел привести себя в состояние, когда у меня получилось сесть в скрюченную позу и суметь наколдовать воды, чтобы умыться и прополоскать рот. Выпить глоток. Кстати, исцеления не восстановили палец. Пусть я и накладывал их на всё тело, а не на конкретный его участок, но из шести заклинаний целительными были сразу четыре. А это само за себя говорит, какие у меня неполадки с организмом.

– Восстановился? Нужно продолжать…

– Стоп… – прохрипел я.

Забормотав себе под нос, я стал начитывать среднее исцеление. Оно как бы требует особых компонентов для своего создания, но можно и так. Если хватает сил и концентрации. И времени. Брахман, удивительно, не стал спорить, выждав аж три минуты непрерывного бормотания.

Когда по моему телу разлилась горячая-холодная волна, пропитывающая каждую клеточку, унося усталость, боль, восстанавливая мелкие повреждения, сращивая мелкие ранки, унося боль головную, восстанавливая засохшую кожу, на которой выступили многочисленные шершавые участки, заращивая десны, которые перестали кровоточить, убирая резь в глазах… Я испытал, пожалуй, больше, чем испытывал за одну ночь с Абхилашей. Собранные лодочкой руки наполнились водой, которую я с удовольствием и выпил. Затем ещё. Даже такие мощные чары, обошедшиеся мне в тысячу триста с хвостиком единиц маны, не вернули мне идеального состояния. Но привели хоть в какое-то подобающее.