Имхотеп умел быть убедительным, согласившись (в приватном разговоре, о котором он мне позже со смехом рассказывал) отказаться от части долга Сварнрааджа. Части в золоте. С учётом суммы, армия ещё с утра зашагала на запад, к старому лагерю, который был относительно укреплён ещё когда мы шли походом к Похалаю. То место располагалось километрах в сорока. И дойти до него получилось ближе к вечеру. Но Имхотепу, кажется, тоже не улыбалось сидеть прямо под боком у вырывающегося из небытия архидемона. Так что он заранее направил в нужную сторону своих подчинённых, так что старый лагерь был готов к обороне. За несколько дней жрецы смогли нарастить стены до двух-трёх метров и зачаровать их. Да и немало некротических тварей, созданных пришельцами из Та-Кемет, находилось под оными стенами. Благо, про них все знали и даже терпели… Хотя потихоньку ропот и среди дворян, и среди простых солдат про то, что союз с осквернителями мёртвых неуместен, шёл.

Собственно, сейчас я нахожусь на стене. Армия успела после долгого перехода поесть, поспать… Лучше всего себя чувствовали те отряды, которые отправились первыми ещё с самого раннего утра. И, собственно, на время новолуния все приготовились отражать то, никто не знает что. Недовольных была масса. Нападение? От кого? Нескольких гончих? Почему его нельзя было встретить в старом лагере? И тому подобные вопросы вызывали ропот у всех. Но небольшое самодурство руководства терпели. В конце концов, ничего страшного в одной бессонной ночи не было. Да и к обороне всё равно пришлось бы готовиться к самой тёмной из ночей. Больше непонимания вызывал длительный марш. Сварнраадж и сам был не рад, но в его голове с каждым шагом солдат явно звенькали монеты, которые останутся в казне, а не уйдут жадному чужаку, которого давно больше хочется убить. Стоит только взглянуть на тот ужас, который он творит на месте своей «работы». А так… Один дневной марш – это самый лучший и дешёвый способ расплатиться с долгом, который последнее время так не хочется отдавать. И репутация не пострадает.

Но мне было не до перешёптываний и недовольных слухов солдат, которых ещё и самого важного развлечения – изнасилований эмушиток – лишили (всех их отдали под нож к Имхотепу). Я смотрел на системный таймер. Часы тикали. Медленно. Неотвратимо. Количество секунд постоянно скакало то вверх, то вниз. Минуты тоже менялись, но не так сильно: плюс-минус две. С учётом того, что оставалось всего три ровно, это не было столь принципиальным.

По телу выступил холодный пот. Я смотрел на таймер.