Ещё в пути я, по инструкции Брафкасапа, положил гранаты Абтармахана себе на глаза. Было очень больно, когда они расплылись, затекая под веки, проникая внутрь. Я тогда ослеп на сутки. Только ауры ощущал. С глазами всё это время что-то происходило. Система накинула новый уровень. Магический резерв увеличился на триста единиц в течение суток, что было ОЧЕНЬ много. Когда смог после сна открыть глаза, понял, что, во-первых, у меня идеальное детальное зрение, во-вторых, мне стало легко видеть в темноте. И всё. Впрочем, глаза пока спали. Как говорил Брафкасап, их можно “пробуждать”. Собственно, я это видел в исполнении Абтармахана. Он пробуждал глаза после Ракануджара, прятал пробуждённые глаза в самом Ракануджаре, использовал их силу в бою с Эмушей перед смертью. Пробуждены глаза полностью у всех драгоглазых. Система, в общем-то, подписала мне в выведенном сообщении эту возможность, но что будет при пробуждении – три знака вопроса. Пока что активировать их я не стал, хотя и чувствовал, что могу это сделать. Во-первых, бонусы и так неплохие. Во-вторых, красные самоцветы у драгоглазых – удел сильных. Я поставил себе мысленную планку: довести мощь чар до хотя бы тысячи восьмисот, после чего уже пробовать экспериментировать с глазами. На всякий случай. Почему именно эта характеристика? Потому что она тоже выросла на три пункта, когда я смог видеть новыми глазами. Опять же, нужно было дать организму привыкнуть к ним.

У меня имелось десять свободных очков. И я, не задумываясь, вбросил их в мощь чар, доведя её тем самым до тысячи пятисот двадцати двух пунктов. Больше условной половины от того, во сколько я оценил Тай-Кера. Расту.

Наконец, мы смогли пройти в укрепления и занять один из фортов, почувствовав себя в безопасности.

– Тебя вызывает Верховный маг Шумера, – сообщил мне Брафкасап спокойно.

– Угу, – киваю ему, после чего потопал в нужном направлении. По результатам переговоров Сварнрааджа, ему отдали (забавно, с учётом того, что это его крепости) форт в восьми километрах отсюда на север. Кстати, северную часть рубежа заняли египтяне. Центральную (примерно центральную) крепость сделали общей. Там же и происходили переговоры. Она располагалась не далее как на расстоянии прямой видимости. К ней я и пошёл. На входе, который представлял из себя просто единственный оставленный подъём через проём в стене на утрамбованный и укреплённый деревянными брёвнами холм стояло восемь стражей. Для Бхопаларского отряда теперь восемь элитных бойцов выделить на ворота – это крайне тяжёлая задача. А тут – четверо меджайя и четверо воинов из гвардии Императора. И маг. Один. Кстати, шумерский.