Солнце и яркий белый снег до слез слепили глаза, пока она шла к знакомой тропинке вдоль берега. Океан был сегодня удивительно спокоен, сияя густой бирюзой, столь гармонично сливавшейся у горизонта с нежно-лазурным, неярким зимним небом. Дышалось сказочно легко — Юлька с наслаждением, полной грудью вдыхала морозный солоноватый воздух, и с каждым вздохом из ее сердца уходила боль, словно океан смывал с души всю накопившуюся за этот долгий, мучительный период страха, сомнений и отчаяния черноту, всю ту горечь, которая, как ржа, разъедала ее изнутри. Она вдруг почувствовала, что обрела некое хрупкое душевное равновесие, благодаря которому дальнейший путь уже не выглядел таким безнадежным и тоскливым.

Капризные и переменчивые ветра, хозяева здешних мест, сегодня не буйствовали, притихнув и позволяя солнцу согреть этот суровый берег. Северная Башня виднелась где-то вдалеке, пепельно-серая на фоне ослепительного неба, и Юлька не торопилась, наслаждаясь каждым шагом. Давно ей не было так легко… Она вспомнила тот день, когда неподалеку от этой башни на нее бросался неуправляемый и голодный черный ворон, и как она яростно швыряла в него камни.

Юлька рассмеялась, вспомнив, как грозная сердитая птица прямо на ее глазах превратилась в голого человека, нелепо сверзившегося в грязь. Тоже мне, владыка Элезии… Как жаль, что она не сразу поняла, что влюбилась. Она влюбилась еще тогда, в Белом овраге, в те длинные весенние дни, когда рассказывала ему свою историю, а он внимательно слушал, и расспрашивал, расспрашивал… Потом она долго не могла простить, что он оказался не тем, кем был на самом деле, боялась его загадочного и грозного второго облика, боялась признаться и выдать, как он стал ей дорог и нужен, а в итоге, потеряла время, которого было отмеряно и так немного. Как жаль. Если бы она еще тогда, в Белом овраге, сумела признаться себе, что влюбилась, у нее было бы гораздо больше воспоминаний, которые можно перебирать, как драгоценные бусины. Но она цеплялась за Сашу, за какие-то остатки пустых надежд, за уже тогда ставшее безвозвратным прошлое.

А теперь и Альбре станет прошлым.

Она остановилась посреди тропинки, не дойдя до башни и половины пути, жадно впитывая сочную бирюзу океана. Вон над теми останками древних фортов он учил ее справляться с ветрами. Они осмотрели их все, один за другим. Внезапно Юлька пожалела, что не надела крылья. Как здорово было бы сейчас слетать туда, промчавшись над океаном, сияющим и спокойным, полежать на нагретых солнцем камнях, бездумно глядя в небо.