– Именно!
– Вы, мужчины, думаете, что владеете миром.
– Ах-ах! Можешь убить меня, но ты не изменишь того факта, что это действительно так!
– Открою тебе одну тайну, глупыш! Вы владеете им лишь потому, что мы вам это позволяем. И лишь потому, что нам так удобно. Но этому пришел конец.
Кайос тяжело воспринял ее слова, но глупость, по которой он оказался в столь безнадежном положении, вынуждала его в какой-то мере согласиться с волшебницей. Вампир как никто другой ощущал, как ночи постепенно сменялась рассветом. Несмотря на темную ночь, кожа нежити начинала нагреваться, и тревога заставляла его поспешить с освобождением. Мощь Кайоса позволила оборвать часть корней, удерживающих руку. Но в тот же миг на него налетела энергетическая сила, произведенная эльфийкой.
– Другой бы погиб на месте, но тебя так просто не убить. Верно, Кайос?
– Ну же, еще! – провоцирует вампир.
– Pyole о iyni! Pyole о iyni! – еще два заряда с интервалом в секунду обрушились на неприятеля.
– Ха-ха! Просто смешно, – насмехался вампир, хотя его тело давно утратило силу, и он находился на волосок от смерти. – Если я умру не своей смертью, Анджело погибнет вместе со мной.
Небо неспешно пробуждалось ото сна. Красные лучи потихоньку начали обжигать кожу нежити. Сирена замечает, как от плоти врага поднимается пар.
– Аджель.
– Да, Сирена.
– Ты можешь ускорить пробуждение солнца?
– Это потребует немало манны.
– Я хочу это увидеть.
– Как скажешь… Ordaila mensurnos…
Вдруг радужки лучей распахнулись, будто в них отразилось множество свечей. Лучи множились ежесекундно, распадаясь каждый на миллионы таких же. Словно возрождались крошечные солнечные частицы. В тот же миг, испытывая нечеловеческие муки и дико крича, загорелся дариомернский шпион, пламя было настолько мощным, что чуть не перекинулось на Сирену с Аджельманом и расплавило снег на несколько метров, осушая лужи.
Средь пепла и обгоревших черных костей осталась лежать голубая кристаллическая арэва.
– Потрясающе, – удовлетворена и еще больше взбудоражена Сирена. В ее голове сами по себе образовывались новые картины и идеи. С одной стороны, пугающие, а с другой – наполняющие наслаждением.