— Папа хотел, чтобы осуществились наши желания?

— Хотел. Я поддела его тогда, а будь он волшебником, что бы он пожелал для себя лично? Отец в ответ засмеялся и попросил для себя богатство. Чтобы полученных им денег хватило на погашение всех долгов, на новые путешествия и любые покупки.

Полина опустила голову, глотая невыплаканные слёзы.

— И чё? И где это всё? — не понял суть истории Павел.

Денис, вспомнив рассказ Райдарифа, прервал затянувшееся молчание:

— Я слышал, Поля, что на заколдованные украшения Клеопатры нельзя загадывать желания для себя лично. Иначе можно навлечь большие неприятности: потери, болезни и даже смерть.

— Наверно, Денис, — девушка согласилась. — Только мы с отцом об этом ничего не знали! Я вообще не верила в чудеса. Да и когда верить-то было? На нас проблемы сыпались со всех сторон. А отец, отправившийся в командировку от новой работы, вдруг погиб от несчастного случая.

— Ты думаешь в этом виновато египетское ожерелье и загаданные отцом желания? — подозрительно спросил Павел.

— Не знаю. Я не связывала смерть папы ни с какой мистикой. Жизнь несправедливая штука и в ней всё бывает. Но однажды мы с мамой куда-то опаздывали. Я очень нервничала, потому что успеть нам было уже невозможно. А мама меня успокаивала: «Не бойся, Поля, ты ведь со мной, значит, успеем. Хочешь — верь, хочешь — нет, дочь, но после смерти твоего отца я всегда и везде стала успевать вовремя. Словно везение в такие моменты поворачивается ко мне лицом или Виктор с небес помогает». Я скептически усмехнулась, но мы тогда успели. И тут я вдруг вспомнила разговор на балконе! Вспомнила и стала более внимательно оценивать происходящее вокруг нас. Я заметила, что после смерти папы отношения мамы и бабушки наладились. Бабушка стала незаменимым членом нашей семьи. А дядя Костя перестал шокировать нас глупыми изобретениями, создавая что-то полезное. И ты, Паша, посмотри на себя! Ты же стал везунчиком. Постоянно ускользаешь от обязанностей и живёшь в своё удовольствие. Разве нет?

— Хм. А ты, стало быть, теперь самая умная, красивая и сильная? — мальчишка скептически оглядел старшую сестру. Его представление о женском идеале было несколько иным.

Полина грустно пожала плечами.

— Среди своих подруг — да. Точнее, у меня больше нет подруг, Паша. Они, как и произнёс наш отец, стали завидовать мне и в итоге разорвали нашу дружбу. Конечно, я не думаю, что папа этого в действительности хотел. Он лишь так сформулировал мысль, чтобы я была самой-самой! Но результат налицо: девчонки посчитали меня слишком яркой, слишком умной и слишком самоуверенной.