Теперь не так. Споры решаются не в королевском, а всего лишь в районном суде. А в таких судах, загруженных и перезагруженных, очень мало переживают из-за авторского права. И ещё меньше в нём разбираются. Разумеется, чтоб это понять и этим воспользоваться, нужен толковый юрист.

В последнее десятилетие количество женщин среди юристов выросло сказочным образом. И выглядят они, как правило, тоже сказочно – как гибриды куклы Барби и Мерилин Монро в невероятно эротичных деловых костюмчиках. Что касается их познаний в профессиональной сфере… ну, кто же будет требовать знаний от блондинок? Является ли это обстоятельство тщательно продуманной стратегией и связан ли цвет волос с карьерным ростом, определить трудно. Возможно, будущие исследователи посвятят данному вопросу какие-нибудь специальные труды.

Марьяна Савватеевна Крутогор, юрист «Козьмы и Дамиана», никоим образом к этой породе не принадлежала. Она была в летах, которые дамские журналы называют «возрастом элегантности». Впрочем, элегантной её назвать было нельзя. Любой костюм на ней, независимо от того, в каком бутике он был куплен и какому дизайнеру принадлежал, напоминал костюмы, в которых заседали в президиумах суровые дамы-общественницы советской поры. И сама она обликом была не то из профкома, не то из месткома, не то, господи, сохрани и помилуй, передовик производства. Она и в самом деле была ударником труда. Капиталистического. Хватка у неё была крепче, чем у бультерьера, в крайнем случае, стаффордшира. Она умела найти общий язык с авторами и наследниками авторов, благодаря её стараниям претензии КиД в глазах людей, мало знакомых с предметом спора, выглядели как защита попранной справедливости. Именно ей «Козьма и Дамиан» был обязан рядом выигранных процессов. И Шметтерлинг опасался её гораздо больше, чем гендиректора КиД Степана П. Трищенко – типичного «нового русского», разве что без неактуального нынче малинового пиджака.

Договариваясь о встрече, Виктор предполагал два варианта: Трищенко возьмёт госпожу Крутогор с собой, либо просто пришлёт на переговоры свою консильери. Второй вариант был бы несказанно хуже. Ибо произвести впечатление на Марьяну Савватеевну было гораздо труднее, чем на Степана П.

Стрелка была забита в приличном, но не пафосном ресторане «Расстегай». После того как Виктор узнал о месте встречи, он заподозрил, что Трищенко всё же явится сам.

– Классик доволен, – сообщил Виктор Люде. Как она ни просила, Шметтерлинг её на встречу не взял, предвидя дальнейшее развитие событий. Пришлось ей довольствоваться устным отчётом. – Говорит, что не отводил так душу со времён «Москвы кабацкой».