Я заметил, что каждый был вооружён множеством различного оружия и снабжён огромным копьём, описанным мною выше. Оружие, которое заставило меня обратиться в бегство, окончившееся полётом, оказалось чем-то вроде карабина, которым, как я сразу почувствовал, марсиане управляли с особой ловкостью.

Это оружие было из белого металла, с ложем из дерева, добываемого, как я узнал впоследствии, из очень легковесного и в то же время прочного растения, широко распространённого на Марсе и совершенно неизвестного нам, обитателям Земли.

Этого, однако, вполне достаточно для того, чтобы преисполнить меня большим уважением к огнестрельному оружию марсиан.

Вдруг сверкнул луч света, и светящийся зеленоватый дым взлетал над ямой тремя клубами, поднявшимися один за другим в неподвижном воздухе.

Эта огненная смерть, этот невидимый неотвратимый пылающий меч наносил мгновенные, меткие удары. По вспыхнувшему кустарнику я понял, что он приближается ко мне, но я был слишком поражён и ошеломлён, чтобы спасаться бегством. Как будто чей-то невидимый раскалённый палец двигался по пустоши между мной и марсианами, вычерчивая огненную кривую, и повсюду кругом тёмная земля дымилась и шипела.

Это произошло так быстро, что я всё ещё стоял неподвижно, поражённый и ослеплённый блеском огня.

По-видимому, какая-то телепатическая сила предостерегла меня от попытки бежать при ярком дневном свете от жерл этих двадцати смертоносных машин.

После коротких переговоров марсиане повернули своих коней и умчались в том же направлении, откуда явились, оставив возле инкубатора лишь одного воина. Отъехав примерно на двести ярдов, они остановились и, повернув своих коней в нашу сторону, стали наблюдать за воином, стоявшим у строения.

Это был тот самый, копьё которого едва не пронзило меня. По-видимому, это был их вождь, так как, насколько я понял, остальные заняли свою теперешнюю позицию по его приказанию. Когда отряд остановился, он снял своё копьё и остальное оружие, и стал огибать инкубатор, направляясь ко мне, совершенно обнажённый и невооружённый, как и я, за исключением лишь украшений, сверкающих на его голове, конечностях и на груди.