* * *

Серая туша аэростата сверху была похожа на гигантскую акулу, непонятно каким образом переместившуюся из глубин океана на раскинувшуюся под крыльями крылана коричнево-зеленую ленту взлетного поля. Замершая неподалеку «пятнашка» на ее фоне смотрелась маленькой белой рыбешкой, испуганно жавшейся к боку гиганта в поисках защиты от неведомых хищников. Ладислав усмехнулся пришедшему в голову сравнению, подумав, что на самом деле «эст» куда опаснее старушки «Надежды» и при умелом пилотировании не оставит ей даже шанса на победу. Снизившись и накренив самолет на правое крыло, он прошел над полем практически на бреющем и, мысленно выругавшись, потянул ручку на себя, уводя машину на второй заход. Не показалось.

Взлетная полоса тут была явно меньше заводской, а это уже было проблемой. Пробег у «шестнадцатого» был куда больше, чем у его предшественницы, не говоря уж о стандартной «четверке». Именно эта особенность нового «эста» едва не стала причиной катастрофы во время первого испытательного полета Ладислава, и его спасло лишь то, что прямо за аэродромом начинался нескошенный луг. Тогда единственные повреждения во время посадки получили его нервы да самолюбие опытного пилота, однако здесь на подобный исход рассчитывать не приходилось.

По периметру аэродрома рос густой кустарник вперемешку с деревьями, а встреча с этими зарослями могла быть непредсказуема. В любом случае подобное столкновение если и не угробит, то надолго выведет машину из строя. В принципе удивляться тут особо было нечему, данное взлетное поле строили под старые «эсты», причем явно с запасом. Навскидку длина полосы была больше двух сотен локотов, а той же «четверке» нужно было вполовину меньше – машинка всегда славилась тем, что могла взлетать и садиться буквально с «пяточка» земли. Увы, но, несмотря на все свои плюсы, в плане взлета и посадки «эст-16» был куда требовательней.

Лад бросил злой взгляд на кругляш топливомера и нервно прикусил нижнюю губу – стрелка дрожала у красной отметки. Стянув перчатку, он постучал пальцем по прибору, но зеленый носик стрелки не сдвинулся ни на миллиметр, а значит, топлива оставалось минут на пять, не больше. Нужно было решаться. Если уж Эйтан решил сделать промежуточную посадку именно здесь, значит, был уверен, что посадить крыланы можно.

Судя по всему, на земле поняли его затруднение. Люди внизу засуетились, спешно перенося тупоносую матерчатую стрелку ближе к тянущейся вдоль края поля проселочной дороге. Ладислав выругался сквозь зубы, напоследок обозвав себя идиотом. На фоне «Надежды» дорога казалась тонкой коричнево-зеленой ниткой, хотя на самом деле ее ширины вполне хватило бы даже для посадки бомбардировщика – подвело чувство перспективы, что для пилота с его опытом было просто непростительно.