А Наде уже всё равно. Она подняла руку — татуировки нет.

— Крон-эллин заставил меня провести обряд отречения от невесты. Показал мне документы из Золотой Обители, что ты иномирянка. И документы из Объединённого Высшего Суда. Тебя обвиняют в нападении на Высшего Дракона-оборотня.

— Я из этого мира.

— Я жрец, я вижу. Ты из этого мира. Не знаю, почему Главный Жрец лжёт. Обитель ему такое не простит. И ещё… лучше, если ты узнаешь сейчас. После того как убедятся, что Хранитель вернулся к крон-эллину… Главный Жрец решил настаивать на обряде обрезания твоих волос.

Надя содрогнулась.

— Но… — начал жрец и замолчал.

— Что? Договаривай.

Жрец перешёл на шёпот:

— После отречения от невесты Высшим… она подлежит ликвидации. Ты должна об этом знать.

Надя перевела взгляд на потолок.

— Я знаю. Поэтому ты плакал, да? — прошептала она.

Жрец посмотрел на неё и опять быстро зашептал:

— Это не случится завтра. Волосы могут обрезать через половину оборота Сына. Это решает Совет Старших Жрецов. Если хотя бы один из жрецов проголосует против и аргументирует свой отказ, то волосы не тронут. А по ликвидации должен состояться суд. На это уйдёт не менее оборота Сына, если крон-эллин не станет настаивать на незамедлительном принятии решения. А слёзы… слёзы у меня давно не текли, детка. Очень давно. Думал, что они уже высохли. Я много в жизни несправедливости повидал. Обозлён я на жизнь. Сильно. Но такого, как с тобой…

Он собрал с пола окровавленные тряпки в блюдо с водой.

«Жрец не даст обрезать волосы, — мысль, словно молния, пронзила Надю, — но сможет ли спасти от ликвидации? Нужен ресс Толл. Только он спасет меня».

— Скажи, Академия ведь рядом?

— Да.

— Ты сможешь туда записку передать?

— Если хочешь что-то передать в Академию, то лучше попроси парней. У них там свои тайные связи. А я слишком заметен.

— Спасибо, жрец.