— Сердце бы изжарилось, плевральная полость разрушилась бы. Вы Джил Гамильтон? — Он протянул руку. — Полагаю, у нас есть общий друг. Я Гарри Маккэвити.

Я улыбнулся и пожал его руку — осторожно, борясь с искушением: эти длинные пальцы выглядели хрупкими. В мыслях моих присутствовал легкий оттенок ехидства. Доктор Маккэвити в эту ночь тоже лишился общества Тэффи.

Маккэвити обладал пушистыми каштановыми волосами и орлиным носом. Для лунянина он был невысок, но все равно выглядел так, словно вырос на стойке для растяжки. Только луняне имеют такой вид. Поясники растят детей в больших полых структурах, раскрученных до земной гравитации, таких как Родильный и Фермерский астероиды. Маккэвити был красив, но в каком-то жутковато-неземном стиле. При этом он выглядел вполне естественно.

— Странно, — заметил он. — Знаете, что его спасло?

Он ткнул длинным пальцем в ванну.

— Он встал, и с ним поднялось немало воды. Луч лазера зарылся в воду. Горячий пар взорвался по всей его груди, но зато спас ему жизнь. Вода рассеяла луч, и он не прошел достаточно глубоко, чтобы убить его сразу. Взрыв пара отбросил его обратно в ванну, и убийца не получил второго шанса.

Я вспомнил, как, встав в ванне, оказался покрытым водой. Но…

— Неужели луч настолько рассеялся? Мэр, не могло ли оконное стекло частично ослабить свет?

Мэр покачал головой:

— Он сказал, что луч был красным. Окно не остановит красный свет. Оно отфильтровывает прямой свет солнца, но в основном в синем, ультрафиолетовом и рентгеновском диапазонах.

— Дадим ему отоспаться, — предложил Маккэвити.

Мы вышли за ним.

Коридор был высоким, поскольку луняне рослые, и широким, что намекало на роскошь. Окна выходили в Сад.

Репортеры поджидали нас. Дезире Портер подскочила к Мэрион Шиффер:

— Верните, пожалуйста, мою камеру.

Шиффер вручила ей объемистый инструмент с двумя рукоятями.

— А мои голограммы?

Шиффер ткнула пальцем в веснушчатого лунного копа ростом в семь футов.

— Их забрал капитан Джефферсон. Это вещдоки.