Она передала меня защите.

Артемус Бун имел рост больше семи футов, резкие черты лица, окладистую черную бороду и густые черные волосы. На мой взгляд, он выглядел как бродячий упырь, но я был предвзят. Лунным присяжным он вполне мог казаться удлинившимся Эйбом Линкольном.

— Вы прибыли на Конференцию по ревизии лунного законодательства. Когда она началась?

— Вчера.

— И много наших законов вы уже ревизовали? — Он явно решил, что я свидетель обвинения.

— У нас не было времени пересмотреть хоть один, — сказал я.

— И даже насчет капсул хранения?

Эге, а разве наша деятельность не считается секретной? Но никто не возражал.

— Этот вопрос может так и остаться нерешенным, — заявил я.

— А почему именно вас избрали представлять точку зрения Объединенных Наций, мистер Гамильтон?

— Семь лет я был горняком в Поясе. Теперь я в АРМ. Это обеспечивает мне две из трех решающих точек зрения. Взгляды лунян я стараюсь постичь, насколько могу.

— Насколько можете, — проговорил Бун с сомнением. — Что ж, пойдем дальше. Благодаря любезности Наоми Митчисон, которая удобным для всех образом обеспечила нас ровно одним подозреваемым, мы могли что-то упустить. Вы присутствовали в тот момент, когда ее доставили. У нее было оружие?

— Нет.

— Вы сказали, что искали коммуникационный лазер. Какой объем воображаемого лунного пейзажа вы пропустили сквозь ваши воображаемые пальцы?

— Я изучил пустоши к западу от города, ту область, которую Крис Пенцлер мог видеть из своей ванны. Я вел поиски вплоть до западных пиков и части удаленных склонов.

— Вы не нашли оружия?

— Никакого.

— Психические силы всегда считались ненадежным инструментом, не правда ли? Наука с неохотой признала само их существование, правосудие не торопилось с разрешением экстрасенсам выступать свидетелями. Скажите, мистер Гамильтон: если ваш необычный талант не помог найти коммуникационный лазер, не могли ли вы проглядеть и человека?

— Несомненно, такое возможно.

Защита со мной покончила. Эльфийка с холодным взглядом спросила: