— Не имею понятия. Отмена может быть отложена до окончания нового расследования.

— Прекрасно. А пока выпустите ее из капсулы хранения.

— Почему? Смерть Криса может быть не связана с первым покушением.

— Согласен. Не буду гадать, насколько это вероятно. Но объявляю вам, что Наоми, скорее всего, невиновна…

— Скорее всего — слишком сильное слово.

— …и является возможным свидетелем. Кроме того, возможно, Комитет пожелает вызвать ее и расспросить о том, как с ней обращались. Мы изучили ровно два процесса, проведенных согласно лунной юриспруденции, второй… э-э…

— Мэтисон и компания, — пришел на помощь Стоун.

— Да, именно. Этот процесс тоже выглядит странно. А Наоми все еще в капсуле, ждет, когда ее разберут. Как все это будет смотреться для журналистов?

Берта взревела:

— Протоколы конфиденциальны! Гамильтон, как вы можете передавать средствам массовой информации содержание наших дискуссий?

— Все в порядке, Берта, — сказал я. — Я буду придерживаться дела Митчисон.

— Надеюсь, это не понадобится, — сказал мэр. — Я распоряжусь, чтобы Наоми Митчисон оживили немедленно. Ее вернут сюда под арест, дабы она участвовала в расследовании смерти Криса Пенцлера. Это вас удовлетворит, мистер Гамильтон?

— Да. Спасибо.

Я отключил телефон, и Берта открыла заседание.

Когда мы прервались на ланч, я надел скафандр и направился на зеркальный завод. Гарри Маккэвити оказался как раз перед воздушным шлюзом, ожидая своей очереди.

— Я измотался, — сказал он. — Это была долгая ночь. Доброе утро, Джил… Нет, я вам сначала что-то покажу, а потом в койку.

Он провел меня через завод.

— Пенцлер умер от потери крови, — сказал он. — На нем был облегающий скафандр. Потеря руки не снизила бы давление на кожу, но кровь хлестала как из брандспойта.

— Он использовал ее, чтобы сделать надпись.