Объявив кровную месть, горцы, по всем правилам, должны были взять все ворота под плотный контроль. А тут он ушел в лес среди белого дня, и никто даже не попытался его преследовать. Свернув в лес, Елисей несколько раз проверялся, но погони так и не заметил.

Уже начало темнеть, когда парень прикрыл еще тлеющие угли срезанным дерном и, сунув ветки, на которых сидел, под куст, поднялся на дерево, где висел его гамак.

Закрепив оружие, Елисей перевесил кобуры с револьверами на грудь и, накрывшись одеялом, спокойно уснул. Было примерно четыре часа утра, когда он резко, словно от толчка, проснулся. Где-то рядом, метрах в ста, звонко затявкал шакал. Не делая резких движений, Елисей осторожно повернулся на бок и, всматриваясь в темноту, принялся оглядывать крошечную полянку, на которой и организовал свой бивак.

Спустя минут десять на ней появились четыре бесшумные тени. Обойдя и буквально обнюхав всю полянку, тени сместились к краю и после тихих перешептываний, растворились в подлеске.

«Похоже, нашли, – мрачно подумал парень, сжимая рукоять револьвера. – Вот только как? В темноте по следам? Хрень полная. Выходит, они все-таки шли за мной. Но не по следу, а где-то рядом. А если так, то почему не стали стрелять? Чего проще, подстрелить противника из засады? Ладно. Утром буду с этим разбираться. До восхода еще часа полтора, два. Посплю пока».

С этой мыслью, вернув револьвер в кобуру, Елисей снова задремал. Новый взрыв шакальего тявканья заставил его вздрогнуть и открыть глаза.

«Такое впечатление, что этот звереныш решил рядом с моим лагерем себе логово устроить», – мелькнула мысль, и Елисей, внимательно осмотревшись, соскользнул с дерева, прихватив пожитки.

Проскользнув к роднику, парень быстро справил свои житейские дела и, забравшись поглубже в кусты, принялся ждать рассвета, жуя сухарь с куском жареной фазанятины. Едва только рассвело, Елисей выбрался из своего убежища и принялся искать след ночных гостей. Примерно помня, где они сошлись, он нашел исходную точку и двинулся по следу. Три часа неспешного движения, и он вышел к каменной осыпи, гравийным языком тянувшейся со склона к лесу.

Похоже, когда-то здесь обрушился склон горы. Спрятавшись за стволом старой чинары, Елисей передвинул карабин и достал из сумки бинокль. Следы вели именно к этому языку, а следов ухода неизвестных с него не было. Он успел обойти осыпь по кругу. Это он сделал сразу, как только понял, куда ведут следы. Устроившись поудобнее, парень навел бинокль на склон и принялся изучать его буквально по сантиметру. Но с этой точки ничего интересного приметить не удалось. Опустив бинокль, парень задумчиво хмыкнул и, вздохнув, снова скользнул в подлесок. Обойдя осыпь справа, он снова взялся за бинокль.