Девяносто девять слушателей из ста восприняли бы слова Айзе совершенно однозначно. Как попытку разделить вину внутри коллектива, между всеми его участниками. А в действительности все было ровно наоборот.

Говоря: "мы все", леди Кер-Кален объявляла основным виновником именно себя. Справедливо или нет, Вивис не могла, да и не хотела судить, но видя и чувствуя терзания своей почти подруги, копила внутри собственную боль.

Квалифицированный медик легко бы исправил положение. Смягчил посттравматические эффекты, затормозил реакции и минимизировал последствия. Только не было ни малейшей возможности воспользоваться такими услугами. И вовсе не потому, что в периферийных секторах всегда сложно с хорошими специалистами. Леди Лан-Лорен попросту не могла допустить кого-то со стороны к секретам, принадлежащим не ей одной. Не говоря уже о чисто технических аспектах происходящего. Та же модель полигона, например. Пусть и слегка устаревшая, она все ещё представляла огромный интерес в тех кругах, которые категорически не допускались в государственные дела.

Так что оставалось полагаться на умения и опыт диагноста, волей случая ставшего одним из участников недавних событий. А поскольку та, вне всякого сомнения, вызывала доверие у коменданта…

– Почему именно такое воспоминание, Айзе? Почему именно оно?

Не то чтобы Вивис удивлял этот выбор: подсознание, отягощенное вторым контуром, могло творить и более странные вещи. Но учитывая обстановку и окружение, вопрос возник сам собой.

– Тогда мы впервые узнали друг друга.

На поле боя? Отчасти игрушечном, конечно, но гораздо более сложным, чем реальные?

– Я была совсем ещё ребенком.

О да! Ребенком. Достаточно подготовленным для того, чтобы противостоять опытным инструкторам. Насколько помнила Вивис, этот квалификационный экзамен юная леди Кер-Кален сдала с отличием. И ей нисколько не помешало то обстоятельство, что…

– А его уже отмечали.

Как подающего очень большие надежды курсанта. Это Вивис помнила тоже. Как и ещё один весьма занятный факт.

– И на следующий день он заключил контракт с Айденом.

Да, именно.

Тот, перед кем были открыты любые дороги, тот, кто порой излишне отчаянно бравировал своей независимостью, отказался от свободной судьбы ради…

Несколько мгновений. Не вместе, не рядом, а всего лишь в пределах одного корабля, и то если повезет. С другой стороны, они могли ощущать друг друга практически в любой момент, стоит только пожелать. И в этом Вивис завидовала Айзе больше, чем в чем-нибудь другом, потому что сама оказалась лишена такой естественной, можно сказать, обыденной возможности.