Дальше пошли охи, ахи, упоминания общих знакомых, событий, приключений и переживаний, а также куча всего, что полагается встрече закадычных подружек после долгой разлуки. В моей жизни, то есть в той её части, что соприкасалась с бытием Консуэлы, все это происходило с регулярностью не реже раза в неделю. И удручающе одинаково.

– Мистер Тауб, вы не могли бы… Подождете меня у машины?

С превеликой радостью. Тем более, что мне реально лучше сейчас быть где-нибудь в сторонке. Подальше от любого общества.

– Валентин, тебе тоже стоило бы…

– Нет уж, я останусь. Хочешь что-то сказать, говори здесь. Прямо при Памеле.

Он все-таки успел задать главный вопрос? Похоже. И это…

Мысли остановились, не найдя подходящего слова. Наверное, здесь и впрямь душно. Может быть, на воздухе станет лучше?

А вот и знакомый «ровер», к которому можно прислониться, пока голова и впрямь… Не то, чтобы кружится, но настойчиво ищет опору. Потому что очередная определенность помахала ручкой и отчалила в последний путь.

Новые ощущения не просто сбивали с ног и с толку, а крушили и раздирали последние остатки сознания. И все из-за того, что…

Это было чертовски похоже на песню. Которую спел я сам. Она была отвратительной на вкус, почти тошнотворной, сложенной самыми мерзкими, грязно-серыми воспоминаниями, и она… Сработала. По крайней мере, выветрила из двух голов последние минуты жизни. То, о чем я тоже хотел бы забыть. Но на меня дара забвения почему-то не хватило.

Хотя, кое-что все-таки исчезло. Спокойствие. Зато вместо него в теле поселился настолько же непреклонный дребезг. Странно, что пальцы, лежащие на капоте машины, ничуть не дрожат. Казалось, должны отбивать ту ещё дробь, но внешне все выглядит вполне обычно и пристойно. Зато по ощущениям можно решить, что кости, мышцы, сосуды и все остальное не просто сдвинулись с мест, а пляшут на разные лады, и если бы не кожа, то я давно бы уже разлетелся во все стороны.

Очевидно, что болезнь взяла ещё один рубеж. Непонятно только, о чем он и зачем.

Два контакта с совершенно разными результатами. Потому что я тоже был разным. Первый раз – спокойным, и моё состояние передалось выпивохе, как масло, пролитое на водную рябь. Сгладило и утихомирило. А вот дальше… Дальше меня накрыло чем-то неуправляемым.

Я вспомнил прошлое и одновременно словно увидел будущее: два трафарета, которые странным образом наложились друг на друга и совпали. Прошлый опыт и опыт грядущий. Опасно вероятный. Вероятно опасный. Ему нельзя было позволить случиться. Я этого не хотел. Ни в коем случае. И что-то внутри меня взорвалось.