– Мейстер…

Опять это странное прозвище? Ну да ладно.

– Вы пришли ко мне…

И тут, по ноткам исполненной надежды в голосе, стало понятно: меня приняли за кого-то другого.

– Вы позволили…

Пробить себя гарпуном. Дал лишку, кстати. Можно было ограничиться куда менее глубоким… э… проникновением. Не очень-то приятно ощущать где-то под ребрами песенное острие.

Зато старикан, похоже, кайфует. И ещё его придыхательное «позволили»… Допуск к телу так повлиял? Видимо, большая редкость в местных кругах и только по праздникам, если доставила столько восторга.

– Зачем ты стрелял?

Если бы первый приказ отменился, он явно бухнулся бы на колени. А так только слезы потекли. Счастливые до неприличия.

– В надежде, что вы… Если даже эта потасканная дрянь… Вы отметили её лишь за то, что стала помехой… И я подумал…

Дрянь – это сонга имеется в виду. Вот с помехой загадочнее. Кому и чем могла помешать Дарли? Наверное, стоило подождать, пока она очнется, и расспросить, но кое-кто уж слишком нетерпелив. А мне теперь только и остается, что гадать. И пробиваться через темноту наощупь.

– Тебе было разрешено думать?

– Мейстер… - Слезы брызнули с новой силой. – Я служил дому Чаш всю свою жизнь… Я лишь надеялся…

Чаш? А, стаканов, кружек, бокалов. Вроде того, что на клейме?

– Я уже слишком стар. Я всего лишь хотел…

Что-то получить, это ясно. Видимо, какую-то награду. Или то, что сам считает наградой.

– Этот Портер… Я знаю, он был удобен для вашего плана. Такой энергичный и такой непримиримый. Но теперь, когда ваш брат уже близок к концу пути…

– Брат?

Старикан вздрогнул и испуганно залебезил:

– Простите, мейстер, мне не следовало… Конечно, он всего лишь… Всего лишь жалкое подобие вашей светлости! Ему никогда бы не удалось, даже с участием той дряни… Никогда!