– Вы не спрашивали.

Дядя Портер ругнулся ещё раз, наверное, вспомнив племянника и его замечание насчет моей немногословности.

– Все равно. Меня он ждет, тебя нет.

Вот на этой мудрой мысли и надо было задержаться. Нам обоим. Потому что когда он, убежав от меня шагов на двадцать вперед, постучался и вошел в нужный кабинет, планируемый разговор начался и закончился одним-единственным звуком. Звуком выстрела.

Слабая надежда на то, что стрельбой балуется дружественная сторона, угасла, как только я сам добрался до места и заглянул внутрь. Уж не знаю, кто и чего ждал, но дождались мы все. Менее удачливый песенник лежал, расцветая красным на левой стороне груди, другой – старикан в похоронно-черном костюме – как раз привставал из-за стола. Видимо, намереваясь поверить свою меткость осмотром мишени. Пистолета из руки он при этом, конечно, не выпустил. Но, как и любой человек, привыкший использовать определенный вид оружия, заметив меня в дверях, ударил тем, что было его естественным продолжением. Песней. А я позволил этому гарпуну вонзиться и застрять.

Не скажу, что дядя Портер прямо-таки открыл мне глаза на некоторые аспекты взаимодействия с сонгами, но, получив со стороны подтверждение собственным ощущениям, я сомневался уже гораздо меньше. И крепко стиснул протянувшуюся между нами песню, приказывая:

– Замри.

Занятно, но сработало совершенно буквально: старикан застыл на полпути из кресла в вертикальное положение. Правда, на данный момент куда важнее было то, что происходило в горизонтали.

М-да, для песенника, да ещё настолько офисного, мистер Рейнолдс оказался очень даже приличным стрелком. В сердце промазал, но легкое пробил гарантированно. И ближайшие минуты все, что можно сделать, только…

Оказание первой помощи мало входило в мои планы и вообще никогда не являлось любимым занятием. Тем более, когда под рукой нет ничего, кроме самой руки. Ладонью которой и пришлось надавить на рану. А второй постараться нашарить комм, чтобы вызвать скорую.

Когда я закончил скороговорку о типе ранения, пострадавшем и адресе, дядя Портер, отрешенно глядя в потолок, проскрипел:

– Уходи.

Интересное предложение. Особенно с морально-этической точки зрения. Оставление в опасности – не самый хороший диагноз в любом послужном списке.

– Пятница. Вечер. Пробки. Они… не успеют.

Да ладно. Не настолько уж все плохо. Кровь почти не просачивается сквозь одежду, значит, зажать удалось. Сердцебиение, насколько могу судить, довольно ровное, и если все останется таким, как есть, скорая вполне…

Если только он не истечет совсем другой субстанцией. Той, которую не потрогать.