Как сейчас понимаю, ему об этом напели. Доброжелатели или враги, неважно. Главное, попали в цель. Не знаю, умным он был человеком, мой отец, или недалеким, но поддался соблазну очень легко. Возомнил себя полубогом или что-то вроде. Уверовал в собственную исключительность и начал требовать того же ото всех окружающих. Первыми под раздачу попали, конечно, мы с мамой. Я в меньшей степени, как-никак, все же плоть от плоти. Элена-Луиза… М-да.

– Знает. Умный. И все его слушают. Куча народу же ходит, да? Значит, они тоже знают, как и почему должно поступать?

Лил чуть подумала, но согласно кивнула.

А ещё могут найти себе оправдания. Строф много, одна половина противоречит другой, так что вариантов уйма. Наверное, я бы тоже придумал, чем объяснить содеянное. Подвести базу из священных текстов. Только глупости все это.

Я делал то, что понимал правильным и нужным. И если в тот миг моей рукой водил Ты, Господи, то нам, чтобы понять друг друга, уж точно не нужны слова третьих лиц, записанные четвертыми.

– Ты все равно не хочешь.

Кажется, вздохнула. Огорченно.

– Это для тебя важно? Сходить на службу?

– Я всегда хожу.

Осеклась. Задумалась. Тряхнула волосами, словно избавляясь от назойливого насекомого, и добавила:

– Ходила.

На всех языках, даже на языке жестов, это означало одно-единственное: потенциальную готовность нарушить правила своей жизни ради…

Ну да, каприза другого человека.

Откуда в ней вдруг взялась податливость? Ведь во всем остальном упирается так, что не сдвинешь. Или это очередная уловка? Ловушка, расставленная на меня? Уступить сейчас, чтобы потом требовать соответствующей компенсации?

Правильно говорят, что дурной пример заразителен. И не нужно гадать, где и от кого Лил подцепила склонность манипулировать людьми. С одной стороны мамбо, с другой – святой отец. Оба имеют на девицу виды, оба стремятся к поставленной цели, не брезгуя использовать чужие души. А у меня…

Ни видов, ни целей. Зато тошнит от того, чему был вольным и невольным свидетелем. Хотите прибрать Лил к рукам? Без моей помощи, пожалуйста. И да, если ещё не поняли, смекайте побыстрее: я буду фильтровать ваши поползновения. Все и всякий раз, когда смогу это делать.

– Надеюсь, в собор ты накинешь на себя что-то менее рваное?

Часть 3.5

Часть 3.5

Пожалуй, день Святого Франциска – самый странный день года в Санта-Озе. Двадцать четыре часа, переворачивающие мир с ног на голову. Конечно, потом все вернется на круги своя, но целые сутки напролет знать прячется в тени, а нищета нежится в лучах яркого солнца. Фигурально выражаясь.