Распознать все равно легко и тех, и других: различия как были, так и остались, только перекочевали из лагеря в лагерь. Обитатели Вилла Альта достали из закромов нарочито скромную одежду, жители Низины натянули все самое шикарное, чем обзавелись на предыдущих «днях дарения». И лишь застрявшие посередине люди из Вилла Лимбо никогда не знали, что делать, чтобы хотя на одной из сторон их приняли за своих.

Раньше это не так бросалось в глаза. Мне. Три четко определяемых группы? Ну и что? Удобно? Да. Значит, не стоит копать глубже.

Заложники собственных предрассудков. Странно, что они по-прежнему не хотят уступать. Противостояние ведь всегда вытягивает силы, а слияние с Вилла Баха могло бы создать на политической сцене куда более значимую и могущественную…

– Вы пришли сюда в особенный день и вправе ожидать подтверждения этому. Но я скажу: каждый день нашего бытия – особенный. Каждый день отмечается в календарях наших жизней поступками, которыми мы совершаем. Деяниями, несущими в мир то, что рождается внутри нас. Свет наших душ. И тень, если тьма хозяйничает в сердце.

Он умеет говорить. Падре. А ещё, как ни нелепо это звучит, он словно бы всякий раз и сам удивляется произнесенному. Как будто вдохновение снисходит прямо сейчас. И искренне верится, что святой отец никогда не пишет на бумаге ни слова из будущей проповеди.

– Даже дня в году бывает довольно, чтобы изменять мир и изменяться вместе с ним. Свою жертву мы вправе определять по собственному разумению, но как нет ничего невозможного для Господа, так не существует границ и для тех, кто желает прийти к Нему. Говорят, что первый шаг труден. Я скажу, что и второй не покажется вам легким. И третий. Ибо взлетать всегда труднее, чем падать.

Прописные истины. Повторяющиеся, знакомые от первого слова до последнего, зазубренные памятью наизусть. Потертые и выцветшие, как рубашка, которую откопал в сундуке. Только утратила ли она свою суть? Ни черта подобного. Как прикрывала спину и грудь, так и прикрывает.

Потому люди и слушают. Приоткрыв рты. Не отрывая взгляда от проповедника. Правда, не все. Вот Лил, к примеру, задрав голову, глазеет отнюдь не на падре.

– Куда ты смотришь?

– А?

– Там что-то интересное происходит?

Она ещё раз коротко взглянула наверх. На галерею, по которой ещё совсем недавно любил прогуливаться…

Я?

– Не знаю. Наверное, мне показалось.

Нехотя повернулась в нужную сторону. К алтарю.

Когда кажется, крестятся. И уж, во всяком случае, не пялятся на протяжении четверти часа в одну точку. Что девчонка хотела увидеть? И главное: что вообще могла разглядеть?