– Не в этот раз. Но… Могла бы. Хорошо, что сенатор все-таки спохватился.

– Он добрый человек.

Он дурак. Полный и абсолютный. Ладно, даже если оставить в покое его идею с облагодетельствованием, все остальное никакой критики не выдерживает. Нашел, кому довериться! Неужели нельзя было отбирать участников лотереи иначе? Действительно, наугад? Просто проходя по улице, тыкать пальцем в первый попавшийся дом? Нет, придумал схему, которая быстренько превратилась в преступную!

А ведь все эти трупы на вашей совести, сеньор Линкольн. Были и останутся. Навсегда. Каково вам жить дальше с таким грузом?

– Доброта закончилась.

– И больше не будет тех карточек?

Неужели расстроилась? Точно.

– Что, трудно расставаться с мечтами?

– Да я даже не успела ещё… помечтать.

Врушка. Наверняка всю прошлую ночь напролет представляла, как бы жила по-новому.

– Ладно, неважно. Все равно, пора забыть. И чем скорее, тем лучше.

– Зачем забывать? Это же… Это было здорово! Как в сказке.

– Дело твоё.

– Забыть – просто, - уверенно заявила Лил. – Р-раз, и отрезало, как не было. Только резать надо себя. По кусочкам. Если все подряд забывать, ничего не останется. Вот тут.

Растопыренная ладонь легла на плоскую грудь.

Резать, говоришь? Может, мне придется так и поступить. Однажды. Вооружиться ножиком поострее и начать строгать что-то где-то внутри. Потому что помнить становится все бесполезнее и бессмысленнее.

– Почему ты так сказал? Там, с этой женщиной?

– Что сказал?

– Про свою жизнь. Что не будешь жалеть.

– Потому что это правда.