– Лил, ты делаешь очень серьезные заявления.

– Я ещё никуда не заявляла… А ведь надо пойти и заявить!

Направилась к двери. Решительно и тяжеловесно. Как таран.

– Куда пойти?

– Куда? Он ещё спрашивает! В полицию! Человек же потерялся!

– Не нужно волноваться, сеньорита, я вовсе не терялся.

А быстро Хэнк обернулся туда-сюда. Хотя, с его возможностями и доступными средствами передвижения мог и раньше здесь оказаться. Даже до моего возвращения.

– Да как же вы не терялись, когда ушли вместе, а вернулся он один и говорить ничего не хочет!

Как смуглое лицо может светится ярче, чем солнце? Кто бы сказал, не поверил бы. А сейчас вижу собственными глазами.

– Фрэнк всегда был молчуном, сеньорита. Но вы правы, иногда приходит время для разговора, от которого не отказываются.

Хорошо все же пахнет едой. Призывно, можно сказать. Скоро слюнки потекут.

– Ну так что, поговорим?

Да, это Хэнк, во всей своей красе. Правда, голос вдруг зазвенел. Глухим, но явным металлом. В наших прежних беседах сеньор Алехандро дель Арриба по большей части принимал роль старшего брата, заботливого, опекающего, снисходительного и понимающего. Журил соответственно: словно бы с некой высоты. Не доводил дело до конфронтации. Не опускался, как говорится.

– Ты меня вообще слышишь?

Подо мной лестница скрипит. Слишком тяжелый? Все может быть. Но скорее, пора менять доски.

– Фрэнк, молчанка тебе не поможет.

Наверху запахи вдвое плотнее. Вопреки настежь раскрытому окну.

– Ты сбежал. Ты просто взял и сбежал.

Поднялся следом? Что ж, его дело.

– Оставил меня на съедение родственникам. Представляешь, скольких сил мне стоило вырваться из их объятий хотя бы на час?