Дверь спальни распахнулась, погасив сквозняком единственную свечу. В наступивший полумрак ворвался Сто Семьдесят Второй и, схватив Ровену за руку, потащил к ванной комнате.

— Что ты творишь? Отпусти сейчас же! — вскрикнув от боли, она попыталась вырваться.

— Заприте дверь и не выходите отсюда, что бы ни произошло! — скорпион бесцеремонно затолкал Ровену в душную комнатушку. — Я скоро вернусь.

С этими словами он захлопнул дверь, оставив её в кромешной темноте. Отсюда грохот казался далёким, словно на другом конце улицы, и всё же каждый выстрел заставлял Ровену вздрагивать.

«Что бы ни произошло? Неужели Юстиниан послал кого-то убить меня? Иначе для чего Сто Семьдесят Второму прятать меня в тёмных закутках особняка?» О боги, а ведь всё сходится! Поэтому Брутус усилил охрану наёмниками, посчитав, что скорпионов может быть недостаточно. Но если дядя устроил на неё покушение, не означает ли это, что он в открытую готов объявить ей войну. Ей и Легиону…

Выстрелы громыхали всё реже, а вскоре и вовсе стихли. Ровена подождала ещё с минуту и уже собралась нарушить наказ телохранителя, но тут в дверь коротко постучали.

— Госпожа, это я.

Поколебавшись — а вдруг ловушка? — Ровена осторожно приотворила дверь и с облегчением выдохнула, не обнаружив в спальне никого, кроме Сто Семьдесят Второго.

— Всё уже закончилось?

— Мы уходим, — скорпион снова вцепился ей в запястье и грубо потащил к выходу.

— Постой, мне нужно переодеться! — она только сейчас вспомнила, что босиком и в ночной сорочке, едва достающей до колен.

— Потом, принцесса, нет времени.

Они выбежали в коридор и, преодолев его буквально за несколько секунд, спустились в холл, но вместо того, чтобы покинуть особняк через парадную дверь, Сто Семьдесят Второй почему-то повёл её через гостиную в сторону кухни.

— Куда мы идём?

— Подальше отсюда. Скоро вы будете свободны, моя госпожа.

Что это значит? О чём это он? Ровена вырвалась из хватки:

— Объяснись немедленно!

— Позже…

Скорпион попытался снова схватить её, но она отбросила его руку и требовательно посмотрела ему в глаза, лихорадочно поблёскивающие в полумраке.

— Нет, ты всё объяснишь мне прямо сейчас!