— Питер…

Его слова ранили ее. Каждое новое слово. Каждый звук, произнесенный его устами.

От одного его голоса ей становилось не по себе.

«Ты мне даже не мать».

«Акула остается акулой».

Питер был акулой. Одиночкой. Ему она не нужна. Мать не нужна.

— Почему ты это говоришь? Почему делаешь мне так больно? Я же хочу тебе только добра, Питер. Я…

Из глаз потекли слезы.

А он даже не смотрел на нее!

Она заплакала при Питере. В первый раз. Она никогда не позволяла себе рыдать при нем. Она плакала лишь по ночам наедине с собой.

— Я тебя люблю, Питер. Всем моим страдающим сердцем.

Она смотрела на него, не вытирая слез.

И впервые за долгое время он повернулся к ней лицом. Она смотрела на Питера: голубые холодные глазки, прямой носик, белая кожа, угловатые скулы и острый подбородок. Короткие каштановые волосы вечно растрепаны: Питер не позволял ей себя причесывать.

Она смотрела на него, забыв про управление.

И Питер произнес:

— А я не люблю.

И душа ее раскололась.

Начался кошмар, тянущийся вечность.

— Почему? — спросила она.

И ответ ей не услышать — батискаф врезался в скалы.