— Милый Серж, — я смотрела на его ладное тело и — не скрою — любовалась, — к сожалению, у меня совсем мало времени, сегодня предстоит неприятная, но важная встреча. Навестите меня завтра часам к четырем после полудня.

Корнет погрустнел. Он провел пальцем по моему животу вокруг уже ставшего липким семени, вызвав во мне целую бурю эмоций, но в самом деле на продолжение совсем не было времени. Еще надо было привести себя в должный вид, одеться и вызвать извозчика.

— Завтра вечером у нас смотр, — пояснил Серж. — Приедет Великий Князь, после будет банкет, я никак не могу его пропустить. Но, право слово, лучше бы я провел это время с Вами!

— Значит, проведете его чуть позже. Заезжайте после своего смотра и банкета, но только если будете в приличественном состоянии и не налакаетесь шампанского до несвязного бормотания.

— Я буду трезв как монах!

— Ну, такую жертву я не приму, — рассмеялась в ответ. — Но если Вы будете завтра вечером у меня, крепко стоя на ногах, с ясной головой и твердой речью, то я дам Вам шанс, как Вы говорите, доказать. Но условия у меня есть, как я уже говорила.

— Я готов на любые Ваши условия, Александра Платоновна!

— Тогда слушайте.

Я освободила свои ноги и села на турецкий манер. Корнет уставился на открывшееся его взгляду лоно, но смутился и поднял свой взор на мои глаза. Задержав его, впрочем, на мгновение где-то возле моих грудей.

— Перове: я выбираю мужчин сама. Вы не называете меня своей дамой ни в каком виде ни при каких обстоятельствах. Ни в каких разговорах со своими товарищами. Я все равно узнаю. Второе: то, что происходит между нами в этом алькове или где еще — это наше с Вами дело, Вы его не обсуждаете и не открываете никаких подробностей. Ни намеками, ни томными взглядами. Об этом я тоже узнаю и тогда разочаруюсь в Вас крайне, Серж. И любое наше общение с того момента станет невозможным. Вы навсегда будете отвергнуты от моего дома, а пострадает в итоге не моя репутация, а Ваша. Вы согласны на это?

Надо отдать должное, что Серж меня удивил. Он вскочил с постели и вытянулся во фрнут, что смотрелось несколько забавно, учитывая, что встал он передо мной абсолютно нагим, а его хозяйство оказалось как раз напротив моего лица.

— Александра Платоновна! Клянусь офицерской честью и своим дворянским именем, что всякие подробности нашей связи останутся исключительно нашим интимным делом! Не могу обещать Вам, что не буду ревновать Вас к Вашему вниманию другим мужчинам, если таковое будет иметь место быть, но обещаю так же не неволить Вас своей такой ревностью! Слово Сергея Григорьевича Фатова крепко и нерушимо до самой его кончины!