– Как мы узнаем, что она сработала? – озабоченно спросил Кекс.

– Поверь мне, ты не пропустишь, – ответил Роберто. Он снова посмотрел на таймер.

1.49.

Наоми гнала дальше. Все молчали.

Каждая секунда тянулась будто вечность, поэтому живое воображение Кекса принялось за работу. У него было достаточно времени, чтобы представить себе целых три варианта развития событий, каждый живее предыдущего. В первом из них Т-41 не сработает. Трубы в подвале под напором грибка наконец прорвет, и тот начнет размножаться, попадет в подземные воды, а оттуда в Миссури.

В течение нескольких дней полноводная река превратится в кишащее грибком месиво, и это болото распространится по окрестностям, бесконтрольно и неудержимо переписывая законы жизни на планете и приближая Шестое Вымирание, гибель всего и вся, и людей и животных на Земле.

Первый вариант его совершенно не устраивал.

Во втором детонаторы сработают, и устройство взорвется, как и планировалось. Но здесь имелись свои сложности.

В этом случае, как грезилось Кексу, взрывная волна вырвется на поверхность, закрывая небо огромным грибовидным облаком, которое так любят показывать по телевизору.

Ядовитое радиоактивное облако понесет попутным ветром к востоку, и оно будет сеять смерть и болезни на всей восточной части Штатов.

Правда, данный вариант не так и плох, как первый, но веселого в нем тоже мало.

Третий был самым любимым, и именно за него он молил Бога, в которого не верил.

Итак, детонаторы срабатывают как надо, лучше поздно, чем никогда, инициируя взрыв в металлических трубках и начиная процесс сжатия энергии. Происходит цепная реакция с выделением неимоверного объема тепла – от двадцати до двухсот миллионов градусов. Подземный этаж и ближайшие участки горной породы испаряются в ту же секунду, формируя огромный кратер, куда проваливается все содержимое складов Атчисона.

Ненужная мебель, хлам из домов, в которые уже никто никогда не заселится, все накопленное тысячами несчастных людей, краденые телевизоры, семь архивных шкафов миссис Руни, набитых школьными отчетами и открытками ее детей и внуков, ее сорок две кофейные кружки и карандашницы, сделанные на курсах гончарного мастерства между тысяча девятьсот девяносто пятым и две тысячи восьмым годами, ее семь нейлоновых мешков, забитых газетами с новостями о самых важных событиях мировой истории, и даже ее виниловый пенал со Спасателями Малибу, где хранились шесть тысяч пятьсот баксов наличными на случай, если банки В Самом Деле рухнут… в общем барахло, складированное в коробках, которые хранились в ячейках (и надо сказать, давным-давно забытое) – вся эта убогая, старая, бесполезная рухлядь расплавится и будет похоронена в гигантской яме.