– Знайте, что я со своими людьми пришла сюда, чтобы уничтожить танатодром. Я много об этом думала, Рауль, очень много. Мы ошибались. Мы шли по неверному пути с самого начала. Надо убить монстра, что мы создали.

Мартинес, поминутно сплевывая кровь и растирая щеку, предложил:

– Может, тогда начнем с этих?

– Нет, – твердо заявила Стефания. – Это мои друзья.

Она подошла ко мне и легко коснулась плеча:

– Вы все мои друзья. Мишельчик, Рауль, Максим. Я никогда не сделаю вам плохого. Но вот это – это все надо снести с лица земли. За работу! – скомандовала она.

И ее банда опять принялась все ломать, все крушить.

Они раздирали пусковые троны, разбивали аппараты, швыряли об пол бутыли.

– Рауль, – просительным тоном обратилась Стефания, все еще поигрывая перед нашими носами пистолетом. – Ради всего святого, поставь ты точку на танатонавтике. А не то будет худо.

Рауль опустил руки и шагнул к ней. Я думал, она выстрелит, но ни одного ядра не вылетело из пушки, когда он прильнул к губам итальянки.

Прав был Мейер, когда говорил, что «все равно надо любить своих врагов, тем более что это им сильно действует на нервы!» Все сконфузились, и разгром на мгновение прекратился волшебной силой поцелуя. Слишком волшебной. Мартинес не мог ее вынести, эту силу. Воспользовавшись всеобщим обалдением, он подобрал с пола топор и вонзил его Раулю в спину.

Все произошло так быстро, что я не успел среагировать.

Рауль широко распахнул удивленные глаза, но потом, поняв, что его убивают, он улыбнулся и с еще большей жадностью обнял Стефанию. Он любил ее и хотел уйти с поцелуем. Он открыл смерть, конечный смысл жизни, и все же, приближаясь к своей собственной гибели, он думал только о последнем мгновении наслаждения. Еще немного полюбить на этой земле, прежде чем отправиться в другое место.

Потом он упал на колени, ушедший по самый обух топор торчал из-под лопатки.

– Скорей, – закричал я, – еще не поздно, надо починить хотя бы один пусковой трон, и мы его вернем, пока его душа не достигла мира мертвых!

– Нет! – вскрикнула Стефания, в голосе дрожали всхлипы. – Нет, дайте ему умереть спокойно.

Она подала знак своим головорезам, и нас с Максимом скрутили.

Со связанными за спиной руками я пополз к Раулю. Он еще не совсем ушел. Он открыл глаза, узнал меня, улыбнулся и пробормотал слова, которые я один мог слышать: